На далеких склонах за Аруном леса кажутся рыжими от огня, поднимающегося к области вечных снегов. Дым окутывает вершины гор, огонь оставляет полосы сожженного леса, которые должны стать пастбищами, а может быть, даже пашнями. Это непонятная земледельческая операция, потому что муссонные дожди смоют почву с пожарища, обнажив камень, как белый шрам на боку горы.
Носильщики усаживаются один за другим и под бесконечную болтовню вылавливают друг у друга из кос и из-за ушей незваных паразитов. У шерп есть транзистор и всю дорогу звучат шлягеры, которые постоянно передает непальское радио из Катманду.
По мере того как тропа спускается вниз к Аруну, снижается и уровень сахара в крови путников. День клонится к вечеру, усталость и раздражение нарастают, пока вечером в лагере набитые животы не восстановят взаимопонимание и веселье, взрывающиеся над палатками фейерверком мужественности. Челюсти и органы пищеварения работают на полную мощность. Все поглаживают животы, наполненные рисом и консервами производства мясной промышленности в Праге.
Есть что-то чрезвычайно смелое в анатомии человека, когда он с такой страстью предается постижению анатомии свиньи домашней.
Шумит река Арун.
Мутные зеленые воды, волна за волной, катятся под весьма ненадежным мостом. Он висит на канатах, сплетенных из лиан, представляя собой удивительную, шаткую мостовую конструкцию, держащуюся над речными порогами с божьей помощью. По нему уже идут носильщики и альпинисты.
Немного выше по течению по распоряжению его величества короля непальского Бирендры строится новый мост. Два бетонных пилона уже поставлены, над диким потоком натянуты стальные канаты. Когда мост будет достроен, на пути к Макалу одним приключением станет меньше.
А пока лиановый мост — это самый напряженный участок пути. Напряжение вызывается постоянным ожиданием того, что мост обрушится, а люди и грузы утонут в водах Аруна. Шерпы прикрепляют флажки с молитвами к прогнившим балкам конструкции, на которой держится мост. Еще до темноты часть грузов переправлена на другой берег. Шерпы укладываются рядом с экспедиционными ящиками на обоих берегах реки, шум которой покрывает все, как одеяло, сотканное из жесткой шерсти яка.
Несмотря на жесткость, шерсть яков — бальзам для усталых ног, она утихомиривает бурный ток крови в висках.
Почти все нейлоновые веревки, которыми альпинисты укрепили шаткую конструкцию моста, за ночь исчезли. Когда сирдару кажется, что мост может оборваться под тяжестью носильщиков — сейчас их на мосту четырнадцать человек, — он вывешивает все новые и новые флажки и наконец посылает на другой берег шнур с лентами. Его прикрепляют к стволу небольшого ясеня, почти догола обрубленного мачете.
