На гребне в виде алтаря или гробницы сложены камни с вытесанными на них молитвами. Буквы и изображения задумчивого Будды покрыты лишайником, святилище выглядит заброшенным. Народ восточного Непала мало заботится о религии. Все же шерпы вывешивают зеленые с желтым и красным флажки, специально купленные в Катманду. Анг Темба, заглядывая в замусоленную тетрадь, читает молитву. Остальные отвечают словами из буддийских псалмов, как процессия, восходящая на святую гору. Потом северо-восточный ветер, дующий через перевал Попти Ла, который расположен восточнее Макалу, уносит брошенную горсть риса. Шерпы, стоя лицом к Гималаям, зажигают пахучие высушенные травы.
Мы идем по тропе, похожей на парковую дорожку. Она тянется вдоль гор, северный склон которых покрыт джунглями. Вокруг нас чаша гигантских папоротников. Мы пьем воду из чистых родничков (джунгли сохраняют влагу) под лишайниковыми завесами, полными клубней орхидей. Мы шагаем по выжженному южному склону. Потом тропа снова перебирается на тенистую и прохладную северную сторону горы. Девушки с раскосыми глазами срывают красные цветы рододендронов и украшают ими иссиня-черные волосы, они смеются, демонстрируя безупречные зубы, незнакомые с пастой и щеткой.
Смеется весь караван, шагающий через джунгли. На обратном пути мы назвали лес пиявковым, потому что тысячи маленьких пиявок висели с нижней стороны листьев, влажных от муссонных дождей. Пиявки присасываются к теплой коже носильщика, шерпы или альпиниста. Путники задевают за листья, но сейчас пиявки спят, и только наросты клубней орхидей среди гирлянд лишайников напоминают об опасностях, таящихся в джунглях.
Мы вновь спускаемся к реке Заря, и Макалу скрывается за высокими белыми гребнями, которые нам предстоит преодолеть в ближайшие дни. Отдыхаем под сенью старых деревьев, потягивая арак — продукт перегонки мутного чанга; процесс производства чанга мы наблюдали и поэтому не можем пить его. Просо или рис заквашивают в деревянных сосудах, потом туда добавляют воду, давят и отцеживают. Получается сероватая мутная жидкость, по вкусу похожая на перебродившую грязь. Это гималайское пиво. Правда, Анг Пхурба — один из почтовых скороходов, носящих в рюкзаке портфель с документами экспедиции, — пьет чанг с удовольствием и без опасений, да еще закусывает подаренной мною макрелью в собственном соку, чавкая как поросенок.
Макалу скрыли зеленые склоны долины. «Индейцы» шагают без устали, подгоняя двух коз и козла, купленных на заработанные деньги.
