Перед отъездом со всех сторон сыпались пожелания успеха. По телефону, письменно, устно. Мой преподаватель географии в гимназии — теперь академик Йозеф Кунский — прислал телеграмму из своих пенат в Сушице: «Желаю счастливо ступить Макалу».
Это пожелание меня очень порадовало, конечно, гораздо больше, чем некоторые благие советы: «Пан доктор, застрахуйтесь перед отъездом, мы ведь не знаем, где и когда...»
Да, не ведаем ни дня, ни часа... Мы не знаем ни дня, ни часа, когда ступим на вершину горы, не знаем, кто будет стоять на ней.
Не знаем, будем ли мы вообще стоять на вершине.
4
Ресторанчик «У прекрасной тибетянки» расположен в одном из последних домиков на северном конце деревни Гиле. Собственно, это даже не ресторанчик. Он даже отдаленно не соответствует гигиеническим и прочим правилам, существующим для заведений подобного рода в такой развитой стране, как Чехословакия.
Да и тибетянка, которая здесь распоряжается хозяйстром, варит рис и острые тибетские супы, подает на стол чанг и арак, далеко не прекрасна. Это женщина средних лет, с ничем не примечательной фигурой, в тибетском национальном наряде, в котором черный и темно-коричневый цвет перемежается красными и зелеными полосками. У нее толстые губы, монгольские темные глаза и смуглая кожа, прекрасные зубы и иссиня-черная коса, заканчивающаяся красной кисточкой в том месте, где поясничный отдел позвоночника переходит в копчик.
После нескольких недель разлуки с женщинами и ресторанами прекрасная тибетянка и ее заведение вполне могут соответствовать прежним представлениям человека, которые теперь кажутся почти идеальными. Тибетская деревня Гиле расположена на горном хребте, протянувшемся от реки Тамур на север. Неподалеку живописное местечко Дханкута. В Гиле живут тибетцы, покинувшие родину в 1952 году вместе с далай-ламой. Он обосновался далеко в Индии, но многие тибетцы остались в Непале, поближе к родным горам. Они создали поселения, построили деревни, которые на первый взгляд чище и благоустроенней большинства непальских селений. Они и шерпы, тоже пришедшие из Тибета много лет назад, хорошо понимают друг друга, те и другие выше и крепче, чем коренные непальцы, у них сходные обычаи, религия и язык.
Несмотря на то, что тибетские беженцы живут в относительно хороших условиях, их судьба — это судьба эмигрантов. Они не смогли слиться с населением принявшей их страны и живут обособленно, занимаясь изготовлением ковров, вязаных свитеров, сувениров из металла, дерева, кожи и шерсти. Они перекупают и производят «антикварные» предметы, покупают и продают подержанное альпинистское снаряжение, у них есть детские сады и ясли, где висят портреты далай-ламы и играют красивые дети, они организуют общественное питание. Тибетские беженцы тоскуют по покинутой родине и не теряют надежды вернуться в Тибет.
