Общежитие. В окно видна Невка. Вода притихла: ночь перевалила за середину. Бригада Пушкаря в своей комнате. Время спать. Только бригадир еще сидит за столом, а все по кроватям.
— ..Я его беру, — бригадир рассказывает, — а он мне, значит, что-то такое по-английски... Я ему: «Ладно, ладно, ты мне хоть что говори, а по-нашему ты фарцовщик. Продавал свое барахло, давай-ка теперь пройдем со мной...»
— ...А я тут иду по Невскому, — Володя Рубин приподнялся на локте, — красную повязочку спрятал в карман, думаю, что́ я, в пионерском отряде, и так разберемся, если что... Иду мимо кафе «Север», там очередь стоит, как всегда. Все хорошего хотят... Я тоже не прочь. Только встал...
— А вот почему, почему это так? — Севочка Лакшин скинул с себя одеяло. — Почему вот сейчас белые ночи, а мы все спим, и весь город спит? Почему люди не веселятся? Почему в кафе мороженое съесть нужно в очереди стоять?
— Вот Францеву заместитель нашелся: почему да почему. — Олег Холодов ворчит. — А Францев что, совсем с завода собрался уходить?
— Что он может без завода? — Пушкарь уже на койке сидит, брюки стягивает. — Завод ему всё дал. Заработок он имеет? Имеет. Специальность получил? Получил. Спортом занимается? Занимается. Почет ему нужен? Почет есть. Образования хочет? Так он на курсы иностранных языков поступил. Пожалуйста...
— Ему мы нужней всего. Токарюги. — Севочка Лакшин лежит носом в потолок. Сладко щурится. Сонный уже.
— Я вам тут одно место прочитаю... — Олег Холодов долго добывает из тумбочки толстую тетрадь в клеенчатых корочках. — Вот. Я Михаила Пришвина читал, у него одно место выписал, меня заинтересовало... «...Принудительная сила общественного труда требует от рабочего личного поведения, и тем самым каждому предоставляется выход в царство свободы».
— Ну, это ты загибаешь... — Пушкарь недоволен. — Что он, этот Пришвин, думал, что писал: «принудительная сила»? Кто тебя принуждает?
— Это у Пашки такая книга была: Михаил Пришвин. — Севочка встрепенулся. — Я не читал, а только смотрел. Он это место и подчеркнул, я помню...
Холодов обиделся, спрятал тетрадку в тумбу:
— Я Пришвина читал, когда еще в ремесленное училище поступал, я из Луги приехал в город, с собой всего три книжки и привез...
— ...Так вот, значит, стал я в очередь, — Володя Рубин всё о своем. — Стою. Только подошел к двери, швейцар ее на задвижку. Всё. Время кончилось. Я повязку сразу надел на рукав, стучусь к нему: «Давай-ка открывай, мы дружинники». Он, конечно, открывает, а те, что за мной, подняли хай...
