образования мы должны понять смерть как
тему — точно так же, как «конец» или «Царство Божие» — не одна из глав богословия, а
измерение богословия,
измерение нашей веры. Христианин тот, кто, прежде всего, верит, что что-то случилось с его жизнью — и с его смертью! И потому жизнь и смерть неразделимы. В этом освобождение смерти от «проблем умирания», от рецептов «приготовления к смерти». В этом и освобождение от «проблем погребения» и «проблем поминовения». Эти вещи, при всей их важности, должны быть результатом, итогом веры в смерть, которая пронизывает всю жизнь Церкви, в смерть как поистине центральную тему христианства, веры. Церкви. Без этого все бессмысленно. Если мы будем продолжать изолировать смерть от всего остального, видеть в ней лишь одну из многих
проблем, встречающихся нам в жизни, мы не сможем организовать настоящее образование.
Другими словами, первое, что мы должны сделать в Церкви и в образовании, — это заново открыть для себя саму смерть. Это звучит наивно, ибо мы все умираем и просто «не можем не знать» о ней. Но смысл смерти извратился, и потому чрезвычайно важно открыть, очистить его. Необходимо раскрыть христианский смысл смерти в противовес секулярному и гуманистическому взгляду на нее, раскрыть смысл смерти как не созданной Богом, как не (в самом глубоком смысле слова) «естественного события», как события в высшей степени «не естественного» и потому трагического. Знание, что смерть — это «наказание за грехи»: где это в современном погребении? В гуманизме к смерти относятся как к очень неприятному, но «морально нейтральному» явлению. Но мы должны увидеть, что в этом мире смерть, с одной стороны, — всемогущая властительница, но с другой она — самозванка! Смерть каждого человека — незаконна, каждый раз, когда кто-то умирает, — это оскорбление Бога! Бог не создавал смерти. И так мы приходим к тому, что смерть — это трагедия, ибо она — разлучение не только с теми, кто любит меня или кого люблю я, но разлучение с Самим Богом. И это значит, что христианское понимание смерти (и в этом оно кардинально отличается от гуманистического) — трагическое. В разговоре сегодня мы многие вещи можем назвать «трагическими», даже зубную боль, но я имею в виду «трагедию» в древнегреческом смысле этого слова, как tragôidîa. Трагедия — это столкновение, конфликт, который выходит далеко за пределы области неприятных ощущений нашей жизни. Таким образом, в первую очередь мы должны заново открыть для себя
