— Это был для нас, стариков, изнурительный поход и кровавый бой, но мы победили, — говорил отец.
Да, это было так. И радости не было конца. Но обстановка на Кубани все еще была весьма серьезной. Борьба с силами реакции продолжалась. Советам на Кубани угрожали: с Дона — Деникин, с востока — Шкуро и Бичерахов, с Крыма — немцы и гайдамаки, с юга — турки и грузинские меньшевики. В богатых казачьих станицах кулаки громили Советы, расстреливали и вешали активистов. В связи с захватом немцами Крыма, в том числе Керчи, часть темрюкского отряда была отправлена на защиту Тамани, и прежде всего станицы Таманской. Помню, в начале мая 1918 года, в день пасхи, в Михайловском соборе, перед главными вратами, появились Иван Беликов и Ефим Зыбцев. Они прервали богослужение:
— Фронтовики, и особо артиллеристы, немедленно должны выйти из церкви и собраться за оградой.
Служба продолжалась. Беликов, заметив меня в церковном дворе, сказал:
— Алешка, влезь на колокольню и вдарь в колокол.
Мы, ребятишки, гурьбой забрались на колокольню и «вдарили».
Фронтовики выстроились. Ефим Зыбцев подобрал расчеты артиллеристов, пулеметчиков, наводчиков орудий и повел их защищать Тамань.
Прошло несколько дней. В ночь на 9 мая на Таманском полуострове под руководством казачьих офицеров и при поддержке немецких оккупантов началось восстание против Советов. Повстанцам сразу же удалось разоружить темрюкские роты, оборонявшие Керченский пролив. Выехавший туда Иван Беликов был убит засадой на дороге. В Таманской началась расправа над красногвардейцами, убежать удалось только одиночкам. Среди них был Ефим Никитович Зыбцев.
Вооруженные до зубов белоказачьи банды есаула Гулого быстро захватили станицы Старотитаровскую, Фанталовскую, Ахтанизовскую и повели наступление через Пересыпь на Голубицкую и Темрюк. В Азовском море курсировал немецкий военный флот, в составе которого были броненосец «Бреслау» и несколько миноносцев, которые вели обстрел оборонительных позиций Темрюка.
Однажды я пробрался к орудию, установленному на горе Мыска. Иван Морозов разрешил мне быть возле него наблюдателем. Отсюда хорошо просматривалось Азовское море. Броненосец вел огонь по городу из тяжелых орудий. Недалеко от Чайкинской косы к «Бреслау» подошли три немецких судна. Они открыли огонь по городу.
— Недолет! — кричал я, когда снаряды взрывались где-то в камышах Курчанского лимана и на подступах к Солдатской слободке. Но вот они засвистели над головой.
