Бессмертный корабль | страница 42

И вдруг становится нестерпимо тихо. Все умолкло: крики, пулеметные очереди, винтовочные выстрелы. Только ветер неумолчно свистит в корабельных снастях.

— Наверно, ворвались во дворец, — предполагает Захаров. — Прожектор! Живо! — подгоняет электриков комиссар. — Проведите по набережной!

Луч прожектора, как световая тропка, стелется вдоль берега. В пыльном свете луча виден бегущий к мосту человек.

Это связной из отряда Шевченко.

Став на мосту, он машет бескозыркой.

— «На «Авроре»! — складывает взмахи бескозырки и рук в буквы и слова сигнальщик на верхнем мостике. — Больше не стрелять! Наши в Зимнем! Дерутся на лестницах и в коридорах!»

— Да здравствует советская власть! — во весь голос отзывается Белышев.

Моряки дружно повторяют слова комиссара:

— Да здравствует советская власть!

Так же во весь голос Белышев зовет:

— Гражданин мичман!.. Товарищ Поленов! Как вахтенному офицеру, поручаю записать в корабельный журнал: «Двадцать пятого октября, в девять часов сорок минут вечера, крейсер «Аврора», согласно приказу Военно-революционного комитета, произвел условный выстрел по Зимнему дворцу, для того чтобы заставить Временное правительство признать права трудового народа и сдать власть Советам!»

Мы живем

приказом

октябрьской воли.

Огонь

«Авроры»

у нас во взоре.

В. Маяковский

Иллюминатор распахнут настежь. Сквозь дождевую дымку видны окаймленные шеренгами особняков набережные Невы. Вдалеке протянулся коробчатый фасад Зимнего. Золотыми мачтами кажутся штили Петропавловской крепости и Адмиралтейства. Купол Исаакиевского собора высится над пестрыми крышами.

Каюта судового комитета полна моряков. Это командиры матросских отрядов с «Авроры», которые сражались плечо к плечу с красногвардейцами заводских районов и солдатами против Временного правительства. Моряки сидят вокруг стола — одни облокотясь на него, другие навалясь грудью — сочувственно вздыхают, когда комиссар в четвертый раз принимается переписывать рапорт Военно-революционному комитету об участии авроровцев в октябрьских боях. Так приказали товарищи Сталин и Свердлов. Дело без привычки не клеится. Рапорт кажется Белышеву чрезмерно длинным, многие слова — лишними.

Комиссар долго корпит над бумагой и наконец, переписав первую страницу начисто, читает вслух:

— «Крейсер «Аврора», находясь в ремонте у Франко-Русского завода, 22 октября должен был уйти из Петрограда на пробу машин. Но, имея в виду предполагаемый Второй Всероссийский Съезд Советов, приказом Центробалта был задержан на неопределенное время, причем причина задержки была объяснена команде тем, что нам, крейсеру «Аврора», придется принимать самое активное участие в поддержке Совета и, возможно, в предстоящем перевороте. 23 октября от Военно-революционного комитета я получил назначение комиссаром крейсера «Аврора», для чего было созвано экстренное заседание судового комитета в присутствии командира и прочих офицеров, где я вкратце объяснил инструкцию комиссара и в связи с этим предупредил, что все приказы и распоряжения, исходящие от Военно-революционного комитета и других, будут мною проведены в жизнь...»