Две недели назад в бригаде Марухяна засохла виноградная лоза — была она большой, зеленой и вдруг за одну ночь засохла.
Потом стали увядать листья и чахнуть виноградные гроздья на других лозах. Вот тебе и на... Среди совхозных специалистов начался переполох: и кору они обнюхивали, и корни разглядывали, и книжки по виноградарству читали. Потом Бадалян записал на дощечке название виноградной болезни по-латыни и повесил дощечку на лозу. Решено было пригласить специалистов из Еревана, сегодня утром Бадалян за ними и поехал.
— Скажешь, чтоб больные лозы не поливали, — попросил директор Арма, — пока из Еревана профессора не приедут. — Вздохнул. — Посмотрим, они какое название придумают болезни.
— Скажем, скажем, —с живостью отозвался бригадир Марухян. — Не поливайте, Арма. Иди, сынок. Ведь ты пешком ходить привык, опоздаешь.
— Как там в институте ваши профессора, смыслят чего-нибудь? — Киракосян улыбнулся Арма. — И Гулоян приедет. Он что, тоже профессор?.. Ну хорошо, иди. Так больные лозы не поливайте. Вечером ко мне зайдите, товарищ Мокацян. — «Арма пока побудет экспедитором, скажу полоумному Бадаляну, пусть его назначит... Арма проверить еще надо, сговорчив ли, умеет ли язык за зубами держать...» — И обернулся к Марухяну. — Персики зря не переводите, сегодня профессора приедут... — «Да ладно уж, не заикайся, я тебя как облупленного знаю. Несколько ящиков надо профессорам дать, самим-то, господи, ничего не останется».
Профессор Гулоян едет в Бовтун! Арма рад. Он оставил без ответа одну обиду. Во время экзамена профессор спросил: «Кем ты в совхозе работаешь?» — «Рабочим». — «Ну и веди себя как рабочий, а то...» Да, проглотил Арма эту обиду. Но сегодня он ему ответит, причем без единого слова — сам Бовтун ответит профессору.
Арма пересек шоссе, спустился по каменистому склону, остановился на узком мостике, соединяющем края ущелья, и посмотрел на Бовтун. Зеленый лог в этот момент принадлежал только ему, и никому другому: и виноградные лозы, и два ореховых дерева, взбегающих по склону вверх, и тропинки в саду, поросшие пыреем... Он, Арма, видел все это в своем воображении, он это придумал, а значит, все это ему и принадлежит. Интересно, каким покажется Бовтун профессору Гулояну?
Пляска логовых красок вписалась в яркую ткань травы, и казалось, что был у этой живой пестроты свой исток. Она пробивалась из-под Мать-горы и ветвившихся от нее холмов. Двумя зелеными фонтанами, рвущимися из Мать-горы, казались ореховые деревья, зеленые волны неожиданно обрывались, потом возникали вновь и мирно катились к ущелью. А по краю ущелья, вдоль обочин дороги, пересекающей Бовтун из конца в конец, растут, колышат листвой и ветвями ивы и тополя. Кажется, вот-вот сорвутся они вниз, ан нет, держатся.
