Симпатии к Ракитину привлекало и его трудолюбие. Он много работал и как живописец и как книжный график; замечены были также некоторые его опыты в области театрального оформления. Товарищам Иван Никанорович нравился общительностью, желанием избегать резких столкновений. При встречах умел чаровать одинаковой ласковостью и маститых и только еще добивающихся признания. Улыбка редко сходила с его лица. Она была бы еще лучезарнее, если бы ее не портили маленькие, острые зубы.
Отношения Веденина с Ракитиным не носили близкого характера: сказывалась и разница возрастов и отличие живописных школ. Но Веденин соглашался с критиками, отмечавшими положительные тенденции в творчестве Ракитина: он действительно упорно работал над советской тематикой, не раз призывал к этому и своих сотоварищей по прошлому времени. Лишь иногда Веденина начинала раздражать чрезмерная благодушность Ракитина.
Так и сейчас. Опустившись в кресло рядом с Ведениным, он широко улыбнулся:
— Быть в Москве и не посетить Павла Семеновича? Никогда бы себе не простил! Рад вдвойне: вижу и Константина Петровича!.. Однако мешать не намерен. С наслаждением отдышусь. Экий жаркий день!
Веденин вернулся к своему поручению, стал излагать тематику картин, над которыми идет работа. Дойдя в этом перечне до имени Ракитина, остановился и спросил:
— Быть может, Иван Никанорович, вы сами расскажете?
— Охотно. Разумеется, в предварительном плане. Мое полотно посвящено заводу. Я беру кульминационный момент производственного совещания, тот момент, когда участники совещания гневно клеймят прогульщика. Понимаете, какую преследую цель? Раскрыть высокую сознательность, коллективную сплоченность советских рабочих!
— Правильная задача, — отметил Бугров. — Когда предполагаете закончить?
— Хвалиться не хочу. Впрочем... Если бы не приближался к завершению, не позволил бы себе сюда приехать.
— А у вас как обстоят дела, Константин Петрович?
Веденин помедлил. Что ответить? Признаться, что в работе, начатой полгода назад, все еще не найдено нечто решающее?.. И тут же подумал: «Но ведь теперь, когда вернусь, работа должна пойти по-другому...»
— Я тоже опасаюсь говорить преждевременно. Но приложу все силы, чтобы закончить во-время.
Беседа продолжалась. Бугров не только внимательно слушал, но и часто задавал уточняющие вопросы, снова и снова возвращался к отдельным художникам.
— А что же готовит Кулагин?
— Работает над картиной, которую условно назвал «Друзья по оружию». Красноармейская делегация на заводе, в гостях у шефов. Эскиз картины широко обсуждался и встретил полное одобрение.
