Прежде чем я успеваю вежливо попрощаться и сбежать, Нэйтан выпаливает:
— Прошу прощения, мисс. Обычно Дера ведет себя так только со знакомыми людьми.
По моей спине пробегает холодок. Дера меня знает. Должно быть, она унюхала во мне человека, живущего рядом, — так же, как и я чувствую знакомый запах лимонного мыла и типографской краски, исходящий от Нэйтана. Слава богу, животные не разговаривают, хотя им наверняка есть что сказать.
Дежурный по переезду машет флажками в нашу сторону.
— Проходите! Сейчас переезд закроется на десять минут.
Овчарка принимается бегать кругами, словно хочет согнать нас с путей, а поводок начинает обматываться вокруг нас, подталкивая Нэйтана ко мне. Лицо Нэйтана искажает гримаса, обнажающая зубы, которые точно понравились бы Робби и которыми мне не следует любоваться с такого близкого расстояния. Когда меня обволакивает его энергия — такая же теплая и подрагивающая, как рельсы, которые уже начали гудеть, — по коже пробегают мурашки. Мы вот-вот столкнемся, но тут Нэйтан отпускает поводок и хватает собаку за ошейник.
— Вот зараза. Пора сшить из тебя коврик.
Я выпутываюсь из ослабшего поводка.
— Освободите пути! Поезд близко! — Дежурный звонит в колокол, и через рельсы пролетают последние повозки. Небо заволакивают клубы дыма.
Мы поспешно сходим с путей, но где моя перчатка? Осталась лежать между шпалами, всего в десяти шагах от меня. Какой толк от одной перчатки? Придется купить новую пару, а ведь я копила на шляпку, которая заменит недоразумение, которое я ношу сейчас. Я еще могу успеть.
Меня останавливает чья-то рука.
— Вы что, головой ударились? — недовольно произносит Нэйтан.
Я сбрасываю его руку.
Паровозный свисток пробивает в воздухе дыру, в которую улетают все остальные звуки, даже лай Деры. Я убегаю, переставляю ноги так быстро, как только могу.
Домой я возвращаюсь на четверть часа позже обычного: я шла окольными путями на случай, если Нэйтан решит пойти за мной. Будь к моим ногам привязана веревка, я сплела бы потрясающий замысловатый узор, петляя по району. Вдруг я осознаю, что Дера легко может взять мой след, а значит, совсем не важно, какой дорогой я шла. С другой стороны, все эти годы она чувствовала мой запах, исходящий из подвала, но еще ни разу меня не выдала. Вероятно, мой запах для собаки — просто часть домашней обстановки, и мы все можем жить, как жили.
Я пытаюсь отмыть грязь, которая за день осела на ладонях, но мыло выскальзывает из рук. Когда я ополаскиваю руки водой из кувшина, немного бесценной жидкости проливается на пол мимо ведра.
