Начальник заставы отошел от окна.
Женщины уже заставили Никитина снять штанину брюк. Он сидел смущенный и разглядывал рваную осколочную рану на сильном мускулистом бедре.
— Кость цела? — быстро спросил Лопатин.
— Думаю, да. Раз ступить могу — значит цела.
— Двигайся поменьше. Перевяжут — ложись, — сказал Лопатин.
— Как же я буду лежать, — ответил Никитин. — А если пойдем?
— Куда пойдем? — не понял Лопатин.
— К нашим… Вы ведь верите, товарищ лейтенант, в подмогу?
— Если Галченков и Герасимов пробились — верю, что подмога будет! — сказал Никитину начальник заставы.
— А вдруг опоздает? — спросил Никитин. Морщась от боли, он поднял обеими руками ногу еще выше, чтобы женщинам удобнее было ее перевязывать.
— Все равно, Никитин. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Так говорили коммунисты Испании, воюя с фашистами. А ведь это мы — советские люди — научили их таким словам и можем повторить их здесь, около Буга! — сказал Лопатин.
— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! — прошептал, превозмогая боль, стоящий рядом с ним Конкин. Ожидая своей очереди перевязываться, он вытянул вперед израненные руки.
— Верно, товарищ лейтенант, — согласился Никитин, с трудом натягивая штанину на забинтованное бедро. — Наши думы одни с вами и положение равное, хотя вы и начальник, а мы рядовые. А как на соседних заставах? Почему их не слышно? Может быть, они иначе поступили?
Лопатин помолчал.
— Я знаю о них ровно столько, сколько и ты, Никитин. Но я думаю, что и они ведут себя хорошо.
9. ОТ ЛЮБОМЛЯ ДО ПЕРЕМЫШЛЯ
«Ни одна пограничная застава без приказа свыше не отошла».
(Из воспоминаний ветерана Владимир-Вольнского пограничного отряда полковника Василия Зернова).
…Прав ли был, предполагая именно так, а не иначе, начальник маленького пограничного гарнизона, окруженного врагами в последний день июня 1941 года?
Спустя четырнадцать лет после того, как происходил этот разговор, я считаю возможным мысленно раздвинуть стены подвала тринадцатой заставы и перенести действие этого повествования за пределы Скоморох, для того, чтобы более подробно рассказать читателю о том, чего никак не мог еще тогда знать точно Алексей Лопатин…
В конце 1941 года главное командование немецкой армии издало книжку «Ди вермахт». На 247-й странице этого официального издания помещена карта, раскрывающая направление главных ударов военной машины фашизма. На карте с территории Германской империи и так называемого «генерального губернаторства», т. е. оккупированной Польши, протянулись в пашу советскую сторону пять длинных, затушеванных серым цветом стрел. Вторая снизу серая стрела начиналась от самого восточного выступа «генерального губернаторства» и своим острием упиралась в Киев. Серая тень стрелы покрывала обозначенные на карте города Луцк, Дубно, Новоград-Волынский. Расположенный у самого восточного выступа «генерального губернаторства» Владимир-Волынский немецкие генштабисты не потрудились даже обозначить. Они считали захват Владимир-Волынского минутным делом. Установлено более или менее точно, что в этом направлении Гитлер бросил три пехотных корпуса с танками, артиллерией и другими специальными частями первого удара. На пути этих войск с первой минуты встали и пытались задержать их советские пограничники, рассредоточенные вдоль Буга по отдельным заставам.
