Зураке подняла ведра и, не сказав больше ни слова, пошла домой.
— Ну что ж, идем и мы, — сказал Бейше и положил руку мне на плечо.
Мы были на мосту, когда до нас донеслась песня Зураке. Я не почувствовал, что Бейше мной недоволен, он держался как обычно. Я успокоился, и мне казалось, что я одинаково люблю Зураке и Бейше. Почти до самого дома Бейше молчал, а потом вдруг произнес:
— Хорошая девушка.
Я понял, что ему надо с кем-то поделиться радостью, переполнявшей сердце. Вернее, я не понял, я просто почувствовал это. Но, вместо того чтобы поддержать в нем эту радость, я — невольно, конечно, — вылил на Бейше ушат холодной воды.
— Байке, а у Зураке есть муж! — выпалил я.
Бейше остановился как вкопанный.
— Что? Когда она успела выйти замуж?
Я сразу сообразил, что неверно выразился, и постарался успокоить Бейше:
— Еще не вышла. Осенью, говорят, выходит. За нашего Токо, знаешь? — Потом подумал и добавил: — Но Зураке его не любит. Ни одного письма они друг другу не написали, я-то уж знаю.
Я не понял, понравилось Бейше мое сообщение или нет, потому что он на него никак не ответил.
В доме у Чора застали мы башкарму Кумаша, который сидел на почетном месте. Скорее всего это он и переезжал речку вброд. Бейше вымыл руки и сел рядом с башкармой. Улкан-апа, словно только нас и ждали, сразу внесла дымящееся мясо. Чор, ссутулившись так, что стал похож на огромного грифа, ловко орудовал ножом — вырезал устуканы[9]. Кумаш вытащил из-за пазухи бутылку с водкой, пристукнув, поставил ее на край скатерти.
— Зять, не серчай. Мы с Бейше выпьем. Ты меня знаешь, я этим делом не злоупотребляю. Еще в прошлом году получил в районе в подарок, целый год берег, подумай-ка. Пропустим по стопочке, а потом потолкуем о делах. Есть у меня разговор к тебе и к сыну твоему. Сестрица, стаканы у тебя найдутся? — обратился он к Улкан-апе.
— Зря ты суетишься, дядя, — нахмурился Чор. — И чего у меня разрешения спрашиваешь? Разрешу я или нет, вы все равно выпьете. Бог простит.
— Ну тогда подняли! За твое благополучное возвращение, Бейше. Желаю тебе счастья, племянник! — И Кумаш, чокнувшись с Бейше, быстро опрокинул стакан себе в глотку.
Бейше пить не стал — должно быть, не хотел огорчать отца. Чор оценил поступок сына, протянул ему здоровенную кость с мясом и жиром.
— На-ка ешь, да выпей, выпей, ничего…
— Ой, племянник, это не дело, — подхватил Кумаш. — Пей и будь здоров! — Он выпил еще раз и заговорил громко, развязно:
— Я получил телеграмму из обкома, Бейше! Вот здесь она, — Кумаш шлепнул рукой по нагрудному карману. — Завтра тебя вызывают в обком. Почтальон только что передал. А еще до этого Сотников звонил из района, говорил, что тебя в район возьмут на работу. Пускай, мол, как соберется в обком, сначала ко мне заедет, вместе в город двинемся. Так что, племянник, седлай серого иноходца да отправляйся спозаранку.
