.
Вместе с тем, поскольку новый шведский правитель, находившийся за морем, был, очевидно, в тот период еще слишком слаб, чтобы оказать ливонским городам необходимую помощь, отдельные группы ливонского бюргерства начали рассматривать русского царя как возможного защитника их от литовцев и поляков. Уже в начале января русские купцы сообщали о разговорах среди нарвских горожан: «чем сидеть за литовским королем, лучше (бить) челом» русскому царю, «а жити только за литовским королем и от литовских людей обида и теснота, и насильство великое». Одновременно в «отписках» содержались важные сообщения о том, как оценивало сложившуюся в Прибалтике ситуацию новое шведское правительство. По словам торговавших в Нарве шведов, герцог Карл в ответ на сообщение о возможном занятии Эстонии польско-литовскими войсками заявил: «И только б подлино то ведал и яз… Ругодив отдал государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии»[179].
С этими сообщениями, свидетельствовавшими о желании шведской стороны как-то наладить сотрудничество с Россией, согласовывались и заявления гонца герцога Карла Ганса Кранка, который осенью 1598 г. пробрался в Москву «сквозе Лопские погосты на лыжах». Кранк информировал царских советников о планах герцога Карла перенести войну с Сигизмундом на территорию Финляндии, а также просил, «чтоб великий государь (как это интерпретировали в Посольском приказе) держал» к герцогу Карлу «свою царскую любовь», а у него «во всем надежа на его царское величество»[180].
Под воздействием этой информации складывалась на рубеже 1598–1599 гг. политическая линия русского правительства, нашедшая свое выражение в акциях, предпринятых в конце января — феврале 1599 г.
Здесь прежде всего следует отметить попытку русского правительства сблизиться с герцогом Карлом. В конце января 1599 г. в Швецию было направлено русское посольство. В грамоте, адресованной регенту, царь Борис обещал ему свою дружбу и поддержку[181]. Конкретные условия русско-шведского соглашения послы Василий Сукин и Постник Дмитриев, официально направленные для обсуждения пограничных вопросов, должны были изложить правителю на тайной аудиенции.
Послам предписывалось начать свою речь с заявления, что Сигизмунд и рада Речи Посполитой прислали в Москву свое посольство[182], которое добивалось «докончания» между Сигизмундом и Борисом Годуновым, направленного против герцога Карла. В обмен на разрешение пропустить в Финляндию польские войска Сигизмунд и рада якобы обещали царю территориальные уступки в Прибалтике. Русское правительство не дало определенного ответа на эти предложения.
