. На польско-турецкий конфликт также не было никаких видов, так как созванные в декабре 1594 г. сеймики шляхты отнеслись отрицательно к идее вступления Речи Посполитой в антитурецкий союз
[144], а набеги запорожских казаков не побудили Турцию к нападению на Речь Посполитую. Султан не склонен был увеличивать число своих врагов в условиях, когда к Габсбургам присоединились и также выступили против турок Семиградье, Молдавия и Валахия. Единственной силой, которая поддерживала русскую программу изменения отношений на Балтике и ликвидацию принудительного посредничества ливонских подданных Шведского королевства при торговле между Россией и странами Западной Европы, были северогерманские ганзейские города (прежде всего Любек)
[145] но их поддержка не могла существенно изменить сложившееся соотношение сил. В разгар переговоров в Тявзине русское правительство, таким образом, убедилось, в том, что оно не имеет никаких реальных возможностей принудить Швецию заключить мир на желательных для России условиях. Из создавшегося положения было два выхода: либо еще раз отложить решение спорных вопросов, заключив со Швецией очередное краткосрочное перемирие, либо добиваться прочного мира со Швецией на условиях, приемлемых для шведского правительства. На решение русского правительства в данной ситуации, думается, оказала определенное влияние инициатива шведской стороны, предложившей русским представителям заключить «вечный мир» с Россией при условии, что русско-шведская граница в Прибалтике останется неизменной (на Карельском перешейке предполагалось исправление границ в пользу России за счет передачи ей Корелы с уездом) и будет сохранен традиционный выгодный для Швеции порядок условий торговли
[146]. Таким образом, в противоречии со своими планами рубежа 80–90-х годов шведские феодалы проявили готовность на неопределенно долгий срок отказаться от политики восточной экспансии. Такое решение сложилось у них под действием ряда факторов.
Несомненно, важное влияние на их позицию оказали результаты русско-шведской войны 1590–1593 гг., которые ясно показывали, что политика восточной экспансии не по силам Шведскому королевству. Положение было бы иным, если бы Швеция могла получить поддержку со стороны Речи Посполитой. Шведские политики связывали с вступлением Сигизмунда на шведский трон определенные расчеты на заключение между Швецией и Речью Посполитой военно-политического союза против России
