.
Вместо политического сближения этих двух государств произошло, однако, обострение шведско-польских противоречий по вопросу об Эстонии. Уже на сеймиках 1593 г. шляхта целого ряда воеводств постановила требовать от Сигизмунда, когда он стал шведским королем, выполнить данные на элекции «обещания» инкорпорировать шведские владения в Прибалтике[148].
На самом сейме с этим требованием также выступил целый ряд сенаторов (прежде всего примас Ст. Карнковский), которые были поддержаны собравшимися в посольской избе представителями шляхты. В их «постулаты», направленные королю, был также включен пункт об инкорпорации Эстонии. Дискуссия закончилась обещанием короля по возвращении из Швеции позаботиться о выполнении «pacta conventa»[149]. Поскольку обещание не было выполнено, с конца 1594 г. вопрос об Эстонии снова стал предметом острой дискуссии между королем и польско-литовской шляхтой[150].
Позиция, занятая польско-литовскими феодалами по вопросу об Эстонии, исключала для шведских политиков возможность обратиться к Речи Посполитой за военной или дипломатической поддержкой против России. Напротив, теперь вставал вопрос о защите шведских позиций на Балтике от притязаний партнера по унии[151], для чего было необходимо укрепить международное положение Швеции. Создавшаяся ситуация склоняла, таким образом, шведское правительство к поискам прочного мира с Россией, так как, указывалось в письме герцога Карла государственному совету, «неизвестно, как долго может продлиться дружба поляков»[152].
К этому же вынуждали шведских государственных деятелей и важные внутриполитические соображения. Вторая половина 90-х годов XVI в. была для Швеции временем острого конфликта между отдельными группировками шведского общества. Одна из группировок, во главе которой стоял король Сигизмунд, опиралась на реакционные круги шведской аристократии и находящиеся под их влиянием консервативные круги крестьянства. Она ставила своей целью восстановление в стране католической религии. Ее позиции в Швеции были довольно слабыми. Гораздо сильнее были позиции противоположной группировки, во главе которой стоял дядя короля, герцог Карл, выступавший за сохранение протестантской религии как единственного вероисповедания в Швеции. Эта группировка опиралась на поддержку подавляющей массы дворянства, горожан и свободных крестьян[153]. Слабость своих позиций в стране Сигизмунд и его сторонники в известной мере компенсировали наличием внешней поддержки со стороны Речи Посполитой, с помощью которой они могли добиться известных результатов, используя трудности международного положения Швеции. Действительно, отстранение Сигизмунда от власти означало бы если и не начало прямого конфликта, то уж во всяком случае непременный разрыв с Речью Посполитой, а при отсутствии прочного соглашения с Россией это могло поставить Шведское королевство в критическое положение.
