с другой, безусловно имели место и во Франции, хотя и в меньших масштабах. Основные контингенты рабочих больших централизованных мануфактур, появившихся во Франции в начале XVII в., вербовались преимущественно из бродяг, т. е. из обезземеленных крестьян. «При относительно малом количестве городских рабочих, завещанных средними веками, потребности новых колониальных рынков не могли быть удовлетворены, и мануфактуры в собственном смысле слова открыли тогда сельском населению, которое по мере разложения феодализма прогонялось с земли, новые области производства».
[92] Здесь же следует подчеркнуть, что в целом для интересующего нас периода характерна не столько централизованная, сколько рассеянная мануфактура, широкое распространение которой задерживает процесс разделения мануфактуры и земледелия.
Путь развития цехового мастера сперва в зародышевого капиталиста, а затем — по мере расширения эксплуатации наемного труда и накопления капитала — в капиталиста sans phrase (без оговорок) Маркс называет необычайно медлительным.[93] В силу этого такой путь не соответствовал создавшимся в XVI в. потребностям нового мирового рынка. Промышленный капиталист XVI в. вырос в основном не из цехового мастера, а из купца и ростовщика. Денежный капитал создавшийся путем ростовщичества и торговли, был приложен к промышленности.
Французские мануфактуристы появились на свет именно таким путем. Уже в XV в. во Франции сложились в торговле и в ростовщичестве крупные капиталы. Жак Кёр со своими компаньонами, позже — члены крупных торговых компаний при Людовике XI и Карле VIII — занимались одновременно торговлей, эксплуатацией рудников, откупами, выдачей крупных ссуд и займов и другими финансовыми операциями. Можно сказать с полной уверенностью, опираясь на многочисленные данные[94], что подавляющее большинство денежных капиталов складывалось во Франции, как и во многих других странах, именно таким способом. Специфика Франции заключалась в том, что главные свои барыши эти капиталисты извлекали из операций финансового характера. Занимая важные посты в королевском финансовом аппарате, они наживали в сравнительно короткие сроки большие состояния благодаря тому, что ареной их деятельности, которая сочеталась с беззастенчивым казнокрадством, было крупнейшее централизованное государство Западной. Европы с громадным бюджетом. Почти бесконтрольная эксплуатация самой значительной в Европе XV в. государственной фискальной системы, к которой они присосались, как пиявки, обеспечивала этим денежным людям (несмотря на трагический финал карьеры некоторых из них) блестящую историческую судьбу. Этим крупные французские купцы-ростовщики выгодно отличались ст своих итальянских и немецких собратьев, несмотря на то, что в XV в. еще значительно уступали им в размахе оборотов и величине капиталов.
