Впереди уже вскачь носился Андрейка.
– Не идёт! – с отчаянием кричала я. – Не идёт, Андрейка, помоги.
– А ты её колоском в ухе. Колоском, – прокричал он.
Лялька стояла около теленка и, хватая его за уши, подпрыгивала, стараясь взобраться на его спину.
– Колосок! Сорви мне колосок! – умоляла я её.
Она нагнулась, сорвала несколько колосков и протянула мне.
Я торопливо сунула их в ухо коровы. Та резко дернулась, бросилась в одну сторону, потом в другую и, взбрыкнув ногами, помчалась по поляне. Я уцепилась руками за рога и, прильнув телом к коровьей спине, крепко закрыла глаза, чувствуя, что пришел конец.
Сзади донёсся отчаянный крик Ляльки.
– А я? А как же я? А меня?
Но остановить корову было уже нельзя. Она мчалась за Андрейкиной и, мотая головой, громко мычала…
Я уже не хотела ни прерий, ни мустангов. И только, пролетая мимо Ляльки, видела, как она со тянула теленка за уши и, плача, что-то сердито кричала.
Я мечтала только о том, чтобы корова остановилась. Но она не хотела.
– Ах вы, охальники! – донесся из леса сердитый голос. – Машка! Зорька!
Это была хозяйка нашей дачи. Коровы были её.
Машка резко остановились. Я перелетела через её голову и коленкой больно ударилась о землю.
– Ах вы, безобразники! Ах вы, ироды, – бежала к нам хозяйка, размахивая руками. – Вот ужо я матери все доложу. И кто это вас выучил над животными издеваться?
Я вскочила с земли, схватила Ляльку за руку и бросилась к Андрейке, который уже спрыгнул со своей коровы.
– Ну, теперь аллюр три креста – так говорят с разведчиками, когда дают срочное задание, – задыхаясь, крикнул Андрей-ка и схватил Ляльку за другую руку. – Теперь бежим!
С трепетом приближались к дому. Что теперь будет?
Мама стояла на балконе.
– Что это? – с изумлением спросила она. – Где вы так вымазались?
Наташа бросилась к нам и долго старательно отмывала краску.
…Пришла хозяйка дачи и стала сердито жаловаться маме.
– Не дали сегодня коровы молока. И где это видано, чтобы девочки позволяли себе такое. Не девочки, а башибузуки.
Мама заплатила ей за молоко и, когда хозяйка ушла, долго молча, укоризненно смотрела на нас.
– Вы сегодня заставили меня краснеть. Как вы смели так измываться над беззащитными животными? Какая жестокость! Стыдно, что у меня такие дочери.
Молчали, опустив головы.
Мама наказала нас – не позволила два дня отходить далеко от дома и играть с Андрейкой.
