– Ну, тогда собакой, – неожиданно предложил Андрейка.
– Собакой не хочу, – со слезами в голосе сказала Лялька.
– Не хочешь? – изумился Андрейка. – Да ведь собака – самое главное. Ты будешь бежать впереди и лаять, когда увидишь зверя. Начнем стрелять из лука. Собака приносит стрелы обратно.
– Ну, хорошо, – согласилась Лялька.
Лая тоненьким голосом, побежала по траве. Мы выпустили стрелы и с громким криком бросились вслед за ней.
Она выбилась из сил. Лицо стало красным, по щекам, смешиваясь с краской, текли струйки пота.
– Больше не хочу быть собакой, – заплакала она.
– Ну, не хочешь – не надо, – успокаивала я её и стала вытирать платком Лялькино лицо. Платок сразу измазался в краске. Нагорит мне от няньки!
– Ну, хорошо, – согласился Андрейка. – Будем играть в другую игру. Теперь я капитан, ты будешь юнгой Гарри, а Лялька обезьянкой.
– Очень нужно быть обезьянкой, – обиделась Лялька.
– Глупая! Да ведь каждый человек вышел из обезьяны, – старался уговорить ее Андрейка. – Ты будешь первородной женщиной.
– Не хочу быть первородной, – громко заплакала Лялька.
Я обняла её.
– Не плачь, не будешь ни собакой, ни первородной. Никем не будешь, – утешала я.
Усталые, измученные, присели на ствол поваленного дерева. Солнце уже спускалось за верхушки леса. Стало прохладнее.
– Как хорошо, – сказала я, – даже домой не хочется.
На поляне, заросшей травой, паслись две коровы. Около одной из них стоял рыжий худой телёнок. Коровы жевали, мотали головами, отмахивались хвостами от шмелей.
– Что будем делать? – с грустью сказала Лялька. – Скучно. И кушать хочется. Нам достанется, что опоздали к обеду.
– Подожди! – вдруг приподнялся Андрейка. – Эврика! – крикнул он. – Всё на своем месте! Теперь мы в прерии! Будем скакать на мустангах, как «человек без головы»! За мной!
Он отломил от куста ветку и, крича, бросился к корове. Она повернула голову, удивленно посмотрела на него и снова замахала хвостом. Со всего размаха Андрейка вскочил на спину корове, одной рукой схватился за длинный извилистый рог и начал хлестать её прутиком.
Корова подпрыгнула и побежала рысцой.
С завистью смотрела на Андрейку.
Вторая корова, маленькая и невидная, стояла около большого камня. Я с трудом взобралась на камень, влезла на спину и тоже махнула прутом…
Корова топталась на одном месте, пытаясь сбросить меня.
– Цоб-цобе! Цоб-цобе! – без конца повторяла я.
Так обычно кричали погонщики на быков, запряженных в арбу, когда проезжали по дороге на Алгетку.
