Гарри Гуггинс улыбнулся. Эта предосторожность казалась ему излишней.
— Как хочешь, моя дорогая! Я не дождусь минуты, когда мы с тобой в этой уютной комнате останемся, наконец, одни!
Она, по-прежнему, не отходила от окна, а когда, спустя несколько минут, явился официант со своим помощником, чтобы накрыть стол, она, по-видимому, с напряженным вниманием продолжала смотреть на улицу. Гарри Гуггинс, с папироской в зубах, нетерпеливо продолжал ходить взад и вперед по комнате.
Официанты, наконец, вышли, и Гарри снова подошел к ней.
— Все готово, Эвелина! Можно начать!
Она обернулась.
На столе сверкала серебряная посуда с изысканными блюдами, из холодильника выглядывало золотое горлышко шампанского.
Теперь она, наконец, сняла дорожное пальто. На ней было роскошное, вышитое блестками, зеленое платье.
Он в немом восторге смотрел на нее. Наконец, он обнял ее и покрыл ее лицо, шею и руки поцелуями.
— Ты моя радость, мое божество! — шептал он. — Я никогда еще не видел более красивой женщины! — И, действительно, она была очаровательна.
Одним ловким движением руки она распустила густые черные волосы, которые густыми волнами покрыли ее мраморные плечи. Прелестное лицо со сверкающими глазами под черной дугой бровей, производило чарующее впечатление.
— Ты вся сверкаешь, как блестящая змея! — проговорил он.
Она как-то странно улыбнулась.
— Быть может, я и в самом деле змея! — ответила она с каким-то особым ударением.
Он поцеловал ее в губы и подвел к столу. Шампанское искрилось в бокалах, и Гарри, забывая про еду, продолжал восхищаться красотой своей собеседницы.
Спустя час постучался официант и спросил, не будет ли каких-нибудь приказаний. Ему сказали, что услуги его более не нужны.
Заметив изумление официанта, она прибавила:
— Сойдемте вместе вниз, там я расплачусь за все!
Официант успокоился; он понял, что в данном случае никакого мошенничества нет, и последовал вместе с дамой в вестибюль.
Она уплатила по счету и швейцар позвал для нее карету.
Она не скупилась на чаевые, так что служащие гостиницы проводили ее с низкими поклонами.
Сев в карету, она приказала кучеру ехать на Большой Центральный вокзал.
Карета уехала. В вестибюле осталось несколько человек служащих гостиницы.
— На самом ли деле она его жена? — спросил один.
— Понятно! А то как же? Иначе она не стала бы платить за комнату и за обед!
— Положим, он мог дать ей деньги наверху!
— Пожалуй! Все-таки это какая-то странная история! Она, насколько можно было заметить сквозь густую вуаль, очень красива! Не понимаю, почему он ее отпустил одну на вокзал! Даже оставаясь в Нью-Йорке, он должен был бы ее проводить! Я бы не оставил ее одну!
