Вот он и приставал на «пообщаться» к зашедшим на огонёк клиентам. И все его покупатели с удовольствием бы отправились к другому торговцу… Вот только в ближайших окрестностях никто больше оружие не продавал. А до соседнего городка было километров сто пятьдесят – и это если по прямой по карте мерить, без учёта всяких препятствий и рельефа местности.
Через пять минут взмокшие Дан и Мигель, а также довольный, как отожравшийся на пастбищах волл, Иоганн с полной сумкой редких патронов, покинули магазин и отправились в местный бар. Пропустить по стаканчику.
Окрестности город Стеинхольвег, лагерь номада Рональда Айвери, Марчелика, 12 апреля 1935 года М.Х.
Вечер опускался на Марчелику. Он приходил с востока, окутывая мир красноватым отблеском солнца. Весь день это солнце, ослепительное, белое и яркое, прожаривало Эрфу, а под вечер само краснело, как варёный рак. Однако большинство жителей Марчелики про раков почти ничего не знали. Они были детьми Фор-Носта, и многие из них никогда не бывали на Старом Эдеме, где эти самые раки водились.
Краснело не только солнце – под вечер в Марчелике немного краснел весь мир. Рыжие сумерки опускались на центральные пустоши материка. И в этих сумерках всё выглядело совсем не так, как днём. Немного менялись цвета, слегка искажались тени. Глаз человеческий так устроен природой, что, конечно, всё равно подстраивается под подобные игры света…
Вот только голову не обманешь – мозг человека точно знает, что вокруг всё поменялось. У одних это рождало чувство тревоги, у других – наоборот, ощущение спокойствия и комфорта, у третьих – брызжущую из самых печёнок злость. Рыжие сумерки захватывали и мир, и всех его обитателей – и никто не оставался равнодушным перед их лицом.
Ну разве что воллы! Эти создания божьи были просто предназначены для того, чтобы трясти на своей спине касадоров, выбивая во время рваного галопа или неуклюжей рыси, когда они переваливались из стороны в сторону, всю дурь из-под широкополых шляп. Дурь и алкоголь.
И главное, что плевать воллы хотели на рыжие сумерки – это природное явление их совершенно не касалось. Они трясли четверых касадоров, сидящих на их спинах, всё так же нещадно и равнодушно. Разве что бежать стали чуть бодрее, потому что впереди показался родной номад, где их покормят, напоят и бока почешут.
Молодые касадоры, наконец, окончательно протрезвели и готовы были предстать перед Рональдом Айвери, чтобы отдать долю того, что заработали за сегодняшний день – тем самым подтверждая, что приносят пользу не только себе, но и всему номаду.
