В начале пути - Лео Сухов

В которой я долго молчу перед тем, как начать говорить, а всё что пишу дальше – написано с разрешения и дозволения

Я хоть и стоял перед Советом, но пока что не говорил, а слушал. Любое собрание, на котором людей больше, чем пара десятков «уважаемых лиц», быстро превращается в балаган. Если, конечно, никто его не направляет. Однако, в моём случае, никто и не собирался никого направлять. На сцену рвались все кому не лень – и у всех имелись к дому Комоф свои претензии. Нет, конечно, сначала дали слово уважаемым членам совета – форморским корабелам и военным…

Но первые как раз получили свой потерянный груз – правда, без дирижабля. Зато с описанием ситуации и предложением винить в произошедшем тех, кто внаглую нарушает приказы домов. А посему вторым пришлось упражняться в словоблудии в гордом одиночестве.

Если вернуться немного назад, то, пока я шёл по лестнице на арену амфитеатра, в моей голове проносились тысячи мыслей. И главный вопрос, который никак не давал мне покоя: как себя вообще вести?

Я, конечно, раньше в таких делах не участвовал – не с моим везением в публичные дискуссии влезать… Однако наблюдать-то мне никто за ними не запрещал. И, шествуя по ступенькам к арене, я неожиданно понял, что сразу ничего умного не скажу. Во-первых, задавят «общественным порицанием» с мест. Вот уверен: это только мне с места кричать нельзя, а всем остальным – ещё как можно. Во-вторых, все мои оправдания надо ещё продумать и изложить в нужном свете. Ну и, в-третьих, мне вообще нельзя оправдываться – мне надо обвинять…

И, подводя итог всем размышлениям, я неожиданно – даже для себя – решил молчать. Да, вот так просто – молчать. Улыбаться и кивать в ответ на все обвинения. И ждать. Ждать, когда у меня появится возможность перейти в словесное наступление. Вывалить скопом на уважаемое собрание всё, что удалось узнать!.. Только так я и мог выкрутиться. Впрочем, если сейчас ко мне не прислушается Совет – это уже будут его проблемы… Я и так сделал всё, что мог.

И потому я, как и решил, стоял с улыбкой, выслушивая все обвинения в свой адрес – и ничего не отвечал. Клевета военных, претензии торговцев, а, точнее, их представителей, и жалобы ещё целой плеяды людей – всё принималось без возражений. Раз уж надо выговориться уважаемым членам Совета – пускай выговариваются…

Сам я в это время посматривал в зал, стараясь найти тех, кто не согласен с обвинениями в мой адрес. Их было не так-то просто выявить, если честно, потому что все здесь старались «держать лицо». Собравшиеся в зале пытались не показывать ни злорадства, ни радости, ни гнева, ни скепсиса – никаких эмоций. Однако люди так не умеют – и нет-нет да и проскальзывали их настоящие чувства во взглядах, движениях рук и выражениях лиц.