В Англии, как мы видим из книги Козьмяна, в верхней палате лорд Элленборуг произнес речь, в которой прямо выразил следующее мнение о польском вопросе: он находил, что было бы странно, если бы английское правительство, раз уже признавшее принцип национальности (в деле объединение Италии), не признало бы этот принцип и в деле поляков. В нижней же палате министр иностранных дел лорд Россель прямо осуждал несправедливое, по его мнению, поведение России относительно поляков.
В главе нашего министерства иностранных дел стоял заслуженный канцлер князь Горчаков, который, в данном случае ставил выше национальных интересов заботу о том, что скажет о нас Европа… который разрешение польского вопроса видел в политике примирения и натворил в этом роковом «споре» так много неизвиняемых политических ошибок, которые едва ли даже были искуплены последовавшею затем дипломатической победою известной ответной ноты князя на дерзкий со стороны Англии и Франции вопрос о поводу происходившей у нас польской смуты.
Наместником в царстве Польском был другой князь Горчаков (Михаил Дмитриевич), заменивший суровый режим князя Паскевича благосклонною политикою колебаний и послаблений. Князь Горчаков был за его смертью заменен бывшим военным министром, престарелым генералом Сухозанетом, которого вскоре сменил полуфранцуз граф Ламберт, не знакомый ни с Россией, в которой он служил, ни с Польшей, которою призван был управлять. Затем его опять сменил Сухозанет, далее – великий князь Константин Николаевич, – и все эти перемены и смещения произошли в течение каких-нибудь четырех-пяти лет… В то же время генерал-губернатором Литвы (в Вильне) был генерал Назимов, не избежавший всесильного польского влияния.
В самой России, по предположениям поляков (Козьмян, т. I, гл. VIII), должна была неминуемо вспыхнуть революция и начаться внутренние междоусобия вследствие несовершенства реформы 19 февраля 1861 года, освободившей крестьян. Ожидалось, что крестьяне, недовольные будто бы этою реформою, поверят раскидываемым по Волге (польскими эмиссарами) золотым грамотам и начнут бунт и резню помещиков[61].
Главное же, что поддерживало поляков в их политических иллюзиях и вожделениях, это была кроткая и гуманная личность государя Александра II, миролюбивейшего из царей, занимавшего в то время всероссийский престол. На «уступках» с его стороны и сооружалось величественное здание будущей Польши – «от моря до моря», от Одера до Карпат и Днепра…
