Она быстро кивнула, счастливая оттого, что иллюзия не рухнула.
— Так вот в чем дело! Я уже уехала к тому времени, когда вы переехали в город. Но, может быть, сейчас мои родные уже знакомы с вашими родными. Ведь — соседи…
— Должно быть. Я прямо вижу их сейчас. Мама всегда очень любила… — Он запнулся и сказал: — Вы мне еще не сказали, как вас зовут.
— Меня зовут Брикки[1], Брикки Кольман. То есть меня зовут Руфь, но все называли меня Брикки, даже в семье. Боже, как я ненавидела это прозвище, когда была девчонкой! А теперь мне его даже как-то недостает. Это все из-за…
— Я понимаю, из-за ваших волос, — закончил он за нее.
Его рука потянулась к ней, ладонью кверху, немного неуверенно, готовая спрятаться, если на нее не обратят внимания. Ее рука появилась из-под стола тоже не очень уверенно. Руки сошлись, встряхнулись и снова разошлись.
Они смущенно улыбнулись друг другу через стол. Церемония была закончена.
— Привет, — пробормотал он нерешительно.
— Привет, — ответила она тихо.
Они словно заключили союз, основанный на общности интересов.
— Мне кажется, что наши родные уже познакомились там. Как вы считаете? — спросил он.
— Обождите минутку! Вильямс… Хотя это очень распространенная фамилия. А нет ли у вас брата, с веснушками?
— Есть. Младший братишка. Джонни. Еще мальчишка, ему восемнадцать лет.
— Готова держать пари — он встречается с моей племянницей! Ей самой всего шестнадцать лет. Она мне время от времени пишет о своих сердечных увлечениях. Теперь это — мальчишка по фамилии Вильямс, совершенно замечательный парень, если не считать веснушек. Но она надеется, что они со временем сойдут.
— Он играет в хоккей?
— Да, в команде Джеферсоновской школы, — ответила она.
— Тогда это Джонни. Тогда это он!
Они только качали головой, совершенно пораженные.
— Как тесен мир!
— Да, действительно!
Теперь уже она смотрела на него. Господи, как она смотрела на него! Видела его в первый раз. Изучала его. Заучивала наизусть. Простой парень, задушевный, простой, как хлопчатобумажная ткань. Ничего шикарного в нем — просто парень из соседнего дома. В жизни каждой девушки из маленького городка есть такой парень. И вот он здесь. Ее парень! Тот, который должен был быть ее парнем, который был бы ее парнем, если бы она задержалась дома, обождала еще немного. Ничего особенного в нем нет. Да и вообще в мальчишках из соседних домов никогда ничего особенного не бывает. Они слишком близки к вам.
Они говорили о своем родном городке тихими голосами, и глаза их заволокла мечта. Они ввели родной городок в эту самую комнату. Они вытолкнули Нью-Йорк, и он повис в ночи, снаружи. Они вытолкали его прочь.
