Я вдохнул её запах.
У крови людей почти он такой же, как и у крови охотников. Разница едва ощутимая.
Посторонился, пропуская рабов к раненному.
— Сиер кит Рилок! — сказал один из них. — Что с вами?!
Ответом ему был полу визг-полу стон усатого.
Второй раб подскочил ко мне. Смотрел удивлённо. Поднял жезл, направил его на меня, точно собрался лечить.
«Умеет ним пользоваться? — подумал я. — Маг? Магомелочь, как я?»
Палец раба коснулся красного пятна на артефакте.
Активировал?
Раб прикоснулся ко мне жезлом. Волна холода вошла мне в плечо. Прокатилась по телу.
Магия.
Но не регенерация.
Странные ощущения.
Я попытался отмахнуться. Не смог. Опустил руки.
Мои мышцы вдруг расслабились. Ноги задрожали. Подогнулись.
Я повалился на землю (успев подумать о том, что испачкаю одежду), ударился виском о камень мостовой.
Увидел у самого лица женские ножки (красивые!) с тонкими лодыжками и маленькими пальцами (с раскрашенными ногтями!), обутые в сандалии с серебристыми завязками. Попытался оторвать щеку от земли, чтобы взглянуть на их владелицу.
Но не сумел пошевелиться.
* * *
— Сиер кит Рилок! Мы подогнали экипаж! Отвезем вас к лекарю!
Я услышал стон.
Всё еще стонет усатый?
* * *
— А этого куда?
Я не понял, кто говорил. Не видел лиц — только ноги.
— Зови стражу, тупица! Он напал на кланового!
* * *
Лежал я долго. Без движения. Прижимал щеку к тёплому камню, чувствовал, как из приоткрытого рта вытекает слюна.
Перед моим лицом сменилось множество ног. Вот только такие красивые, как те, женские, больше не появлялись. Только мужские.
Слушал, о чём разговаривали. Но не видел, кто.
Голос Мираши не услышал ни разу.
Понял, что рабы позвали городскую стражу.
Те явились быстро. Потоптались вокруг меня. Пожаловались, что не хотят нести меня на руках (куда?).
Кто-то предложил им воспользоваться экипажем.
Меня ухватили за руки, заставили сесть. Я увидел своё отражение в окне ресторации — так выглядят мертвецы. На виске — пятно подсохшей крови.
В том же отражении насчитал троих стражников и десятка два сбившихся в толпу любопытных горожан. Усатого и белокурую среди них не заметил. Мирашу тоже.
Стражники подняли меня с земли. Двое несли, третий шел впереди, призывал горожан расступиться. Я рассматривал лица людей, пытался понять, куда подевалась Мираша, и что та собирается делать.
Мои ноги волочились по мостовой. Голова повисла, касаясь подбородком груди. Я мог лишь вращать глазами.
У самой повозки (украшенной позолотой кареты!) я увидел её.
