Вскоре Блейр отложил газету и решил поговорить.
— Возможно, вы едете в Рим для исследований. Но перед тем как вы уйдете с головой в древность, узнайте, нет ли там интересных современников.
— В современной романистике нет докторов философии. Кого из современников вы имеете в виду?
— Вы когда-нибудь слышали о Каббале?
— Что это?
— Некий круг людей, живущих в Риме.
— Не слышал.
— Они очень богаты и очень влиятельны. Все их боятся. Их подозревают в заговоре, цель которого — изменить порядок вещей.
— Что вы говорите! Политика?
— Не совсем.
— Общественное движение?
— Да, пожалуй. Но больше того. Это лютые снобы-интеллектуалы. Мадам Агоропулос чрезвычайно боится их. Она говорит, что они время от времени наезжают из Тиволи[1] и проталкивают в Сенате свои законопроекты либо — своих людей в церковных кругах или изгоняют дурных женщин из Рима.
— Неужели!
— Это потому, что им скучно. Мадам Агоропулос говорит, что им ужасно скучно. Они все давно получили. Самое важное в том, что они не терпят ничего нового. Они тратят все свое время на принижение новых имен, новых счастливцев и новых идей. Они держатся средневекового стиля — во внешности, в одежде. И в мыслях. Я предполагаю следующее: надеюсь, вы слышали, что в Австралии исследователи открыли регионы, где животные и растения остановились в своем развитии сотни тысяч лет назад? Они еще в архаические времена нашли нишу посредине мира, и его дальнейший прогресс уже не коснулся их. Нечто подобное произошло и с Каббалой. Это круг людей, словно заснувших среди понятий, которые остались от мира, каким он был несколько веков назад: право герцогини войти в дверь первой; мировой порядок в соответствии с церковной догмой; право королей — помазанников Божьих, особенно Бурбонов. Они до сих пор неистово верят в чепуху, к которой все мы относимся как к прелестной антикварной безделушке. Более того, эти люди, которые так держатся за свои понятия, вовсе не отшельники или чудаки, из тех, кем пренебрегают. О нет! Они принадлежат слою настолько всемогущему и недоступному, что все остальные римляне говорят о них затаив дыхание: Каббала! Они действуют с невероятным коварством, должен вам сказать, и обладают невероятным богатством и влиянием. Я ссылаюсь на мадам Агоропулос, которая боится их до истерики и думает, что они — сверхъестественные существа.
— Но ведь знает же она кого-нибудь из них лично?
— Конечно знает. И я тоже знаю.
— Кого знаешь, того не боишься. Кто это?
