.
Хотя Москва находилась в более выгодном пложении по сравнению с другими городами, в ней также присутствовали все факторы, способствовавшие вспышке масштабной эпидемии: отсутствие у большой доли населения надлежащих санитарных условий; наличие людей, живущих в тесноте в полуразрушенных зданиях; канализационная система находилась в плохом состоянии и нуждалась в ремонте; город испытывал сложности с переработкой нечистот. В послевоенное время некоторые из канализационных коллекторов были фактически разрушены, другие же часто работали со сбоями, потому что системы – и коллекторы, и насосные станции – были перегружены и работали на пределе возможностей. Внутренняя строительная организация, отвечавшая за ремонт, принадлежала Управлению водопроводно-канализационного хозяйства. Эта небольшая организация могла устранять повреждения и поломки только с продолжительным запозданием. В отличие от многих других городов, которые мы будем рассматривать, Москва отправляла практически все свои жидкие отходы – более 90 % – на обработку, но и здесь проходимость системы была слишком низка, чтобы справиться с феноменальными объемами нечистот (291 млн куб. м в год), которые приходилось обрабатывать этим заводам. В результате обработка была частичной и неудовлетворительной. В 1946 году в городе произошло резкое увеличение случаев дизентерии по сравнению с 1945-м, хотя количество заболевших на 10 тыс. человек оставалось на уровне в два раза ниже, чем в 1940 году[53]. Это – грубые оценки показателей заболеваемости, они могут ввести в заблуждение. Из-за того, что дизентерия в основном отмечалась у малышей (коэффициент заражения на 10 тыс. детей в возрасте от одного до двух лет был в девять раз больше, чем средний показатель по городу для всего населения[54]), это очевидное увеличение могло стать результатом простого роста детского населения, а не ухудшения санитарных условий. Однако есть причины в этом сомневаться. Показатель детской смертности от дизентерии, который отражает заболевание только среди детей в возрасте до одного года, с 1945 по 1946 год увеличился в Москве в два раза. Этот показатель должен был снова увеличиться в два раза во время голода 1947 года[55]. В меньшей степени подвергается сомнению зависимость между дизентерией и доступом к канализации. ГСИ создала эпидемиологическую «карту» на 1946 год, где сравнивается коэффициент заболевамости дизентерией на 10 тыс. человек населения в каждом районе в домах с подключением к канализации и без подключения (табл. 1.2).
