– Послушай, Амир. А почему эти твои расчудесные арабские принцы прячут от всех технологию переноса сознания? Продемонстрировали бы научному сообществу, сделали бы достоянием общественности…
Бронфельд заметил скептически:
– Да-да. Получили бы патент и начали бы торговать бессмертием…
– Именно! – подхватил Амир. – В этом случае технологию, призванную изменить мир, постигла бы судьба какого-нибудь лекарства от рака. Она стала бы просто предметом спекуляции. Ты знаешь, например, сколько стоит курс Пульмозорила для полного излечения карциномы лёгких.
– Ну много, наверное…
– Много… До полумиллиона долларов! А знаешь, какова себестоимость этого количества препарата?
– Интересно.
– Вместе со всеми потрохами: затратами на разработку, на производственные мощности, на сырьё, электроэнергию, зарплату всех вовлечённых в производство и даже рекламным бюджетом. Ещё транспортировка и распространение по больницам Израиля. Готов?
Малыш кивнул.
– Пятьдесят долларов, Даниэль. Пятьдесят долларов… Наценка в десять тысяч раз. В этой наценке виллы, лимузины, яхты, вертолёты, самолёты, космический туризм и прочие элементы райской жизни нескольких семей соучредителей компании-производителя. Ещё устрицы, омары, чёрная икра, шампанские вина и коллекционные коньяки для владельцев компаний-посредников. А также откаты правительственным чиновникам заинтересованных стран, на которые они тоже могут позволить себе кое-что из вышеперечисленного.
– А как же оплата труда медперсонала, применяющего препарат? – напомнил дотошный Бронфельд.
– А за это, сладкий мой, медперсонал зарплату получает из государственного бюджета… Принцы хотят сделать вечную жизнь доступной для всех, как воздух.
– Какие замечательные, бескорыстные принцы бывают, оказывается… Никогда бы не подумал! – восхитился Малыш.
Обещанным сюрпризом оказался разговор с «виртуальной обезьяной», организованный специально для Даниэля.
– Её зовут Лоло. Она может показаться странной, но не надо забывать, что она не совсем человек… – предупредил Амир, переключая канал связи на Даниэля. – Только не соглашайся сразу на игру в шахматы.
– Мы тебя оставим. В кафе посидим, – Бронфельд пошёл в спальню переменить домашнюю одежду на выходную.
– А с обезьяной поговорить тебе разве не интересно? – удивился ему в спину Малыш.
– Мы с Лоло старые приятели, мне надоело ей проигрывать.
– Привет, Даниэль! Я Лоло! – голос в динамиках был писклявый и резкий, совсем обезьяний.
– Привет, Лоло.
