Снова снились цепи и подземелья.
Клетки размером с собачью будку, куда заталкивали ногами, иначе не поместишься.
Голод, холод, сырость и бесконечные побои, которые заканчивались лишь тогда, когда я терял сознание.
И не ради секретных данных, а просто ради удовольствия и публикации видео в даркнете.
Очнувшись, протер глаза.
Если не ошибся (а в расчетах ошибаюсь редко), с минуты на минуты объявят посадку.
Но пока еще салон напоминал ночной автобус — приглушенный свет, все спят, легонько покачивает.
И только один человек с длинными курчавыми волосами поднялся и зашагал в сторону туалета.
Чтобы не тревожить лишний раз стюардессу, обратился к нему по-английски:
— Извините. Не могли бы принести воды?
Пассажир обернулся — ухоженная борода, смуглое лицо и скошенный набок нос.
До встречи с моим кулаком парень мог им гордиться — изысканный греческий профиль, хоть статую ваяй.
Я узнал его — один из тех, кто больше года терзал мои тело и душу.
Он тоже узнал меня, и со всех ног бросился к туалету, придерживая вздувшийся живот.
— Тревога! — заорал не своим голосом. — На борту бомба!
Люди зашевелились, кто-то в испуге вскочил и завертел головой.
Я попытался броситься в погоню, но задел соседнее кресло и рухнул на пол. На миг словно забыл, во что превратился теперь.
И все равно пополз, сдирая ногти, под крики и вой, прекрасно понимая, что все уже предрешено.
Ну, хотя бы умру не во сне, и загляну в глаза смерти, что так давно гонялась за мной по всему миру.
От грохота я мгновенно оглох. Ослепительная вспышка ударила по глазам, все вокруг окутало адское пламя.
Все, кроме меня.
Меня же окутал полупрозрачный мерцающий кокон, и в нем, точно в спасательной капсуле, я устремился вниз — к мрачным водам Атлантического океана.
Рядом со мной падали тела — изуродованные, обожженные, растерзанные.
Были среди них и те, кто почти не пострадал от огня, и тут я заметил первую странность.
Пассажиры выглядели так, словно летели со съемок исторического фильма, причем прямо в костюмах.
Мужчины — в деловых тройках, женщины — в роскошных старомодных платьях.
Да и сам город выглядел иначе — особенно с высоты.
И когда воздушный поток перевернул мой пузырь, я увидел над собой пылающий корпус дирижабля, медленно оседающего к воде.
Однако самым удивительным было не это. А то, что я свободно двигал ногами, а в иссохшие мышцы вновь вернулась уже забытая сила.
Я снова мог ходить…
Снова мог ходить!
При ударе об воду кокон лопнул, и меня окутал холод, от которого чуть не стало сердце.
