Мы били всем, что попадалось под руку, пробивали друг другом стены, разрушая улицу из конца в конец… Здания рушились, стёкла разбивались, вспыхивали пожары, а мы даже не замечали. Мы сражались как боги, бездумно топча бумажно - картонный мир простых смертных. Наконец, у нас закончилось место, и мы подошли к баррикаде, установленной в конце улицы. За рядом стальных столбов, обнесённых колючей проволокой, полдюжины полицейских стояли, наблюдая за происходящим из-за припаркованных машин, а позади них толпа ротозеев, привлечённых шумом. Все они с немым ужасом наблюдали, как мы с Мэтью дрались прямо у них на глазах, сходились и расходились, настолько поглощённые своим праведным гневом, что нам было абсолютноо наплевать на то, что доспехи видит публика.
Полицейские и зрители разбежались, когда мы с Мэтью врезались в баррикаду и прошли сквозь неё, колючая проволока мгновенно оборвалась, несущественная, не более чем туман, для нашей бронированной силы. Теперь мы находились за пределами зоны отчуждения, и здесь все могли нас видеть, их крики привели меня в себя. Я пытался отступить, но Мэтью зашёл слишком далеко, чтобы остановиться. Он поднял одну из полицейских машин, как будто она ничего не весила, и бросил её в меня. Я увернулся, и она пролетел мимо меня и врезалась в витрину магазина. Я схватил припаркованную рядом машину и бросил её в Мэтью. Он устоял на ногах, и передняя половина автомобиля деформировалась, ударившись о его неподвижную фигуру. Она внезапно взорвалась, превратившись в расширяющийся оранжевый огненный шар. Ближайшие здания загорелись, и воздух задрожал от сильного жара. И Мэтью вышел из сердца огненного шара, отмахиваясь от пылающих обломков, совершенно невредимый. Люди бежали, истерически крича, а полицейские висели на своих рациях, крича фальцетом, о вооружённом подкреплении. Я посмотрел на Мэтью, на его золото, и волосы встали дыбом на моём затылке. Таким ли меня видели люди? Это ужасное.., бесчеловечное - нечто?
Пока я стоял там, застыв от испуга, Мэтью поднял другую машину и разбил её об меня, выведя меня из равновесия, опрокинув на землю. Он навалился на машину изо всех сил, пытаясь прижать меня к земле, но я просто оттолкнулся, и металл машины порвался, как папиросная бумага, под нашей бронированной силой. Я поднялся из-под обломков машины, и мы отбросили обломки в сторону, чтобы снова добраться друг до друга. Люди всё ещё кричали на заднем плане. Они звучали как животные, обезумевшие от чего-то, чего они не могли понять. Огонь распространялся. Мне пришло в голову, что семье будет чертовски трудно замять это дело.
