– Спасибо. Любопытно, что все заботятся о моем теле, и никто – о душе.
– Ваша душа сильнее тела. Своею страстью она вознесла людей высоко-высоко.
– Ради бога, без похвал! Меня постигла неудача.
– Неудача шествует со свитой, а тут знатоки спорят, и это лучшее свидетельство успеха!
– Я сам себе знаток. “Фиаско!” – пищали скрипки, ревели тромбоны, громыхали барабаны.
– О, нет, Давид! Твоя симфония вошла в простые души, вселила в них покой…
– А что с моей душой? Она не ладит со своей собственной музыкой, и в этом мое фиаско!
– Не понимаю, Давид!
– Я, проповедник плавильного котла, не сумел швырнуть в него свою ненависть и боль!
– Не кори себя. Воскрешенное горе ужасно. Жуткие картины стоят перед моими глазами.
– Я навязал твоим глазам картины кошмара, вместо того, чтобы стереть их в своих глазах.
– Никто не в силах стереть их.
– В силах! Надо крепко верить в плавильный котел. Я маловер, и я оттолкнул тебя.
– Мне нельзя было приходить к тебе. Мы не должны больше встречаться…
– Ты не можешь меня простить!
– Это я молю о прощении за вину отца! – вскричала Вера, пытаясь встать на колени.
– Нет! Дети не будут искупать грехи отцов! – воскликнул Давид, останавливая ее.
– Не только отец… мой народ… моя страна… Долги неоплатные…
– Ты ничего мне не должна.
– Да… у тебя все есть, ты ни в чем не нуждаешься…
– Ах, если бы!
– Тебе нужна лишь музыка… и мечта…
– А твоя любовь? Разве она не нужна мне?
– Нет.
– Обида говорит твоими устами.
– Не то! Вознесясь над миром, ты до краев наполнил свою душу.
– А любовь?
– Твоя иллюзия. Прощай.
– Ты покидаешь меня?
– Что мне остается? Мрачная тень Кишинева меж нами, сотни мертвых холодных рук…
– Поцелуй меня и изгонишь духов прошлого! Поцелуй меня, и любовь победит смерть!
– Я не смею. Это пробудит твои воспоминания.
– Это заставит меня забыть!
Не сдерживая более чувств, молодые люди бросаются друг к другу в объятия. Сердца полны любовью. Они смотрят вниз на великолепную панораму вечернего Нью-Йорка. Огни города полыхают в небе, сливаются с последними закатными лучами солнца. Давидом овладевает патетическое настроение.
– Великий плавильный котел! Внизу порт, корабли… все племена и языки плывут к нам!
– Кельт и римлянин, славянин и тевтонец, грек и сириец, – вторит Давиду Вера.
– Не поклоняться они прибывают в Америку, но трудиться!
– Евреи и неевреи…
– Мир, мир всем вам, еще не родившимся миллионам, коим судьба заполнить сей континент!
***
От переводчика.
Этот эмоциональный диалог завершает пьесу Израиля Зангвилла “Плавильный котел”. Легенда утверждает, что на премьере в Вашингтоне в 1909 году президент США Теодор Рузвельт выкрикнул, перегнувшись через перила ложи: “Отличная пьеса, мистер Зангвилл! Отличная пьеса!”
