Костик поправил накинутую на плечи выцветшую телогрейку, не отводя взгляда от девушки. Аккуратно взял её под локоток и повёл к выходу.
Весенний воздух окатил свежестью и необыкновенной радостью. Солнце ударило по глазам, заставляя зажмуриться. Асфальт главной дорожки казался просохшим, но испарение, поднимающееся вверх, было заметно не вооружённым глазом. Воробьи и ещё какие-то маленькие птички весело чирикали, переговаривались, радовались солнцу. Почки на деревьях набухли и вот-вот распустятся.
– Толик в вашу Юлечку влюбился, – произнесла Катя.
– Толик? В Юлечку? – до Костика не сразу дошёл смысл сказанного.
– Наш гармонист, Толик, – улыбнулась девушка и на зарумянившихся щёчках появились красивые ямки. – А Юлечка – ваша санитарка.
– Так уж и влюбился?
– Ну не так, чтобы, – засмущалась Катя. – Но он хочет пригласить её на свидание.
– Пусть приглашает, – пожал плечом Костик и машинально погладил висящую на перевязи руку. – Кавалеров у неё и без него хватает.
– Извини, – вдруг сказала Катя, резко меняя тему разговора.
– За что?
– Девушки, наверное, так не должны себя вести, как я.
– Катюша, – перебил её Костик, ощущая в себе счастье от произношения имени. – Тогда ты меня тоже извини.
Катя остановилась и приподняла вопросительно бровь.
– Тут, значит, война. Я, ну, значит, – Костик смутился и замолк.
– Скажи, я тебе нравлюсь? – синие глаза требовательно и в тоже время нежно и доверительно впились в него. – Только честно!
– Нравишься, – выдохнул Костик и опустил взгляд вниз.
– Честное комсомольское?
– Честное комсомольское! – ответил он. – Я как увидел тебя, то…
Катя зажала ему рот маленькой, пахнущей чем-то вкусным ладошкой.
– Не надо. Слов не надо. Пусть всё будет, как будет.
– Как странно. Мы знакомы совсем ничего, а мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь!
– И у меня так же, – Катя улыбнулась, когда пальцы Костика коснулись её руки. – Никогда не думала, что со мной произойдёт что-то подобное. Так только в романах бывает.
Они бродили мимо деревьев, на которых ещё не было листьев, глядя на которые становилось заметно, что уже проснулись от зимней спячки и почки на ветках вот-вот лопнут.
Костик и Катя щебетали, словно радующиеся теплу птички, и не замечали взглядов из окон госпиталя, улыбок прогуливающихся выздоравливающих раненых. И не было сейчас ни войны, ни боли, ни смертей…
