– Пропал наш Костя, – проговорил молоденький раненый с перевязанной головой и рукой на перевязи.
– Какой пропал? – ответили ему из другого угла палаты. – Я бы так пропал! Вчера еле довели до зала, а сегодня он летает, словно и не ранетый даже!
– Так он вчера уже какие коленца выделывал! – встрял третий.
– Каждому по бабе и завтра можно выписывать в часть! – вставил четвёртый и заржал.
Вскоре смеялась вся палата. Костик хоть и слышал разговор, но не отвечал. Пусть зубоскалят.
В палату заглянула вчерашняя санитарка.
– Александров, что же ты вчера пригласили девушку, а фамилию не сказал? Если бы случайно не проходила мимо, то и не нашли бы тебя! Давай, скорей! Ждёт внизу.
Костик даже тапки потерял, рванул с места.
– Везёт же некоторым! – кто-то протянул с завистью.
– Тебе то чего? У тебя жена дома ждёт!
– Так то дома!
И опять по палате прокатился беззлобный смех.
Костик, прежде чем выйти в приёмную, несколько раз глубоко вдохнул воздух, восстановил дыхание, унял непонятно откуда взявшуюся дрожь в коленках.
– Живы будем, не помрём, – произнёс Костик любимую фразу Звягина. – Вперёд!
Он вышел из-за угла. Катя стояла вполоборота к нему в расстёгнутом тёмно-синем лёгком пальто и с белым пуховым платком в руках. Она увидела его и побежала навстречу. Затем резко остановилась за несколько шагов и залилась румянцем, теребя в руках платок. Костик немного растерялся, встал как вкопанный.
– Привет, Катюша, – выдавил он из себя.
– Здравствуй, Костик, – ответила Катя и подошла ближе. – Ты что колдун?
– Почему я колдун? – опешил он. – Какой колдун?
– Я всю ночь не могла уснуть! – Катя вздохнула и опустила глаза к полу. – Ты всё время перед глазами! Что ты сделал?
Её синие глаза пронзили насквозь. Обдали теплом и нежностью. Костик в мгновение оказался рядом и заключил девушку в объятья. Она не оттолкнула и не сопротивлялась, а прильнула к нему.
– Оля ругаться будет, – прошептала она, уткнувшись Костику в плечо. – Она не отпускала, а я сбежала. Очень хотела тебя увидеть. Я не знаю что со мной. Вчера увидела тебя и…
Катя всхлипнула.
Растерявшийся Костик не знал что делать с руками и куда их деть. Он совал их в карманы больничного халата, тут же вытаскивал и снова проделывал предыдущую процедуру. А в груди бурлило, сердце бешено колотилось. На лице застыла глупая, но счастливая улыбка.
– Александров! – санитарка принесла телогрейку и накинула ему на плечи. – Идите в сад, погуляйте. Подышите свежим воздухом. Главная аллея уже подсохла.
