– Скоро Москва, – откуда-то из глубины Егора донёсся голос.
Костик даже вздрогнул. Он смотрел на лицо Егора и переживал смерть Василия вместе с ним.
«Мы играли в войнушку во дворе, убивали друг друга. Мы ведь даже представить не могли, что на самом деле значит война! Она вот! В Егоре! В его иссечённой осколками и потерями друзей душе. В его пылающем от ненависти к врагу сердце. В замерших глазах, в которых стоят скупые мужские слёзы. Война во всех, кто лежит раненый рядом со мной. Во всех, с кем мне довелось общаться. Вся страна на войне. И я…»
– В каких частях воевал, Костя? – словно очнувшись от летаргического сна, спросил Егор.
– Штрафник, – выпалил Костик сам того не желая.
– За что попал? – Егор посмотрел на него слегка заинтересованным взглядом, заставив немного поёжиться.
– Члену Военного Совета армии не понравился, – выдавил из себя Кости и умолк.
Реакцию на свои слова он не ожидал. Егор громко расхохотался, на него кто-то тут же шикнул.
– Мимо пройти не сумел или не козырнул? – вытирая с глаз слёзы, спросил Егор.
– Раненого привезли в госпиталь, а тут он. А чего говорить…
– Нарушение формы одежды? – Егор опять рассмеялся, но на этот раз намного тише. – Жёстко он с тобой. Ладно хоть не расстрел. Знаю я этого деятеля. Иванцов. Как его ещё держат. Гнида самая настоящая.
Лицо Егора второй резко изменилось. На щеках заиграли желваки.
– Лезет везде, где ни попадя. Что так смотришь? Откуда знаю? Пришлось столкнуться. Щёки как арбузы, задница как мешок набитый соломой.
– Да нет же, он худой и маленький, – возразил Костик.
– Значит, другой Иванцов, – насупился Егор. – Много этих тварей за нашими спинами сидит.
– Это что за разговоры? Дубинин опять за старое? Я тебя предупреждал, что за такое можно под трибунал загреметь? – высокий человек в белом халате с непокрытой седой головой, перегородил окно. – Прекращай. Многие вообще никогда домой не вернуться, а ты всего одну руку потерял. Цена не такая большая за жизнь. Посторонись, я посмотрю героя.
– Да, я ведь так, чтобы разговор поддержать, Сергей Николаевич, – ответил Егор и посторонился.
Сергей Николаевич поднял одеяло с Костика, пробежался пальцами по груди.
– Не болит?
– Немного, – ответил Костик.
– Хорошо, хорошо. Кушать давали уже?
– Нет, – от упоминания еды потекли слюнки, пришлось сглотнуть, что не скрылось от доктора.
– Слюнки глотаешь? Значит выздоравливаешь, – улыбнулся он.
– Почему я не могу руками двигать нормально? – спросил Костик.
