Майкл посмотрел на своего собеседника недоверчиво: он вспомнил свое неудачное обращение к сэру Бэнксу.
— Напишите Дэви, — повторил мистер Данс. — Он сам был знаком с нуждой и выбился с помощью добрых людей. Он вас поймет.
…На этот раз Майкл долго писал письмо. К нему он приложил очерк по химии, написанный после лекций Дэви. 20 декабря 1812 года он отнес толстый пакет в Королевский институт.
Прошло несколько томительных дней ожидания. Был праздник рождества, и Майкл не пошел на работу. Десятилетняя Мэгги с голубым бантом в распущенных локонах вертелась возле праздничного стола и все время болтала.
— Наверное, Бетси скоро уже придет, — говорила она. — Я думаю, она принесет бэби с собой; погода хорошая. А вон прошел почтальон. Куда это? Кажется, к нам. Майкл, тебе письмо, наверное, от Аббота!
Майкл взял письмо из руки сестренки, и сердце его забилось. На большом конверте сияли золотые буквы:
«Королевский институт Великобритании».
Майкл развернул лист толстой лощеной бумаги и прочитал:
«Сэр! Мне чрезвычайно понравилось доказательство Вашего доверия ко мне. Ваши записи обнаруживают большое прилежание, внимание и силу памяти. Сейчас я уезжаю из города и вернусь не ранее конца января; тогда я охотно готов повидать Вас, когда Вам будет удобно. Я буду рад, если смогу быть Вам полезен; я хотел бы, чтобы это было в моих возможностях.
Готовый к услугам
Г. Дэви».
…В один из последних дней января 1813 года Майкл подходил к красивому зданию Королевского института. Строгие колонны фасада, большие окна, дубовые двери — все было внушительно, солидно, прочно.
Знаменитый химик принял Майкла Фарадея в большом, светлом зале. Щурясь на неяркое зимнее солнце, Гемфри Дэви говорил:
— …да, я помню ваше письмо и ваш конспект моих лекций. Вы, если не ошибаюсь, тоже имеете отношение к книгам? — Делая ударение на «тоже», Дэви слегка улыбнулся собственной шутке.
— Да, сэр, я переплетчик, — отвечал Фарадей. — Но ремесло мне не нравится. Я хотел бы заниматься наукой.
— Наука — суровая властительница, — сказал Дэви. — Она очень плохо вознаграждает тех, кто посвящает себя служению ей. Особенно в денежном отношении.
— Что ж, я готов довольствоваться самым малым! — живо возразил Фарадей. — Но мне кажется… я всегда думал, что занятия наукой облагораживают людей, делают их свободными от предрассудков, бескорыстными, более отзывчивыми, добрыми…
Дэви улыбнулся.
— Я полагаю, что опыт нескольких лет исправит ваши взгляды относительно науки. Что же касается вашей просьбы, то, к сожалению, я для вас ничего еще не подыскал. А пока вот вам совет: не бросайте ремесла, держитесь за место, которое дает вам заработок, и переплетайте книги. Это занятие не хуже всякого другого. Со временем, может быть, у меня найдется для вас работа. Я буду помнить о вас…
