— Вы знакомы с последней литературой? — спросил Панасюка Петржак.
— Более или менее. Но сейчас я усиленно наверстываю упущенное. За последние месяцы появилось много нового.
— Ядерная физика развивается небывалыми темпами, — согласился Курчатов.
— Но основополагающих работ не так уж и много, — заметил Флеров.
— Я дала ему всю нашу подборку, — Таня ободряюще подмигнула Панасюку.
— На что вы обратили особое внимание? — спросил Флеров.
— Трудно сказать, — нахмурился Панасюк, — пожалуй, — он посмотрел на потолок, — пожалуй, особо сильное впечатление произвела на меня работа Фриша. То, что разлет осколков урана сопровождается выделением колоссальной энергии, ясно говорит о реальности урановой проблемы.
— А как же это? — Петржак щелкнул по книге в зеленом переплете, которая лежала у Курчатова на столе возле телефона.
Курчатов снял с книги логарифмическую линейку, чтобы Панасюк мог прочесть заглавие: «Излучение радиоактивных веществ».
Это была хорошо знакомая всем атомникам классическая монография Резерфорда.
— Ну и что? В науке все когда-нибудь устаревает — с юношеским максимализмом ответил Панасюк. — Новые факты… Они ведь сами за себя говорят.
— Совершенно согласен, — Флеров отвлекся от своих неурядиц, и к нему быстро возвратилось хорошее настроение. — Фриш в Копенгагене наглядно продемонстрировал открытие Хана и Штрассмана. Можно сказать, растолковал его самим авторам. Но и опыты Жолио-Кюри были не менее четкими.
— Конечно, — согласился Панасюк. — Только у Фриша все как-то уж очень ясно, доходчиво.
— Не скажите! — возразил Флеров. — Кстати, вы знаете, что Жолио-Кюри прислал Абраму Федоровичу письмо?
— Да, я слышал.
— Мы обсуждали его на семинаре, — продолжал Флеров. — Оно вызвало настоящую бурю. По-моему, лишь после него у нас по-настоящему поняли, что представляет собой деление урана. Что за ним кроется… А вы говорите — Фриш!
— Ну и что? — вступился Петржак. — На него Фриш произвел большее впечатление. Только и всего…
— Насколько я понял из нашей с вами беседы, — Курчатов придвинулся вместе со стулом поближе к Панасюку, — вас больше всего интересует проблема самоподдерживающейся ядерной реакции. Так?
— Да. Хотелось бы промоделировать сам процесс размножения нейтронов в уране.
— Вы знаете, что Георгий Николаевич вместе с Русиновым определили число вторичных нейтронов?
— Знает, — откликнулась удобно устроившаяся в уголке Таня, — я показала ему отчет. И фотокопию статьи Жолио-Кюри дала.
