Иоффе молча кивал. Про «детский сад» он знал давно. И не спорил. Не доказывал, что такие люди, как Капица, Семенов, Лукирский, Кикоин, Харитон, Кобе-ко — при желании он мог бы назвать еще несколько имен, — уже сегодня стоят в авангарде мировой науки. Так сказать он не мог. Стыдился. По обыкновению светло и благожелательно улыбался.
«Если угодно, мы можем пройти по лабораториям, и я расскажу вам, кто чем занимается и какую практическую пользу дает». С этой стороны Иоффе был спокоен. Что-что, а выход в практику у них был. Институт славился своими достижениями в области электротехники, связи, аэронавтики и даже агрофизики. Многие разработки были успешно внедрены в тяжелой индустрии и оборонной промышленности. Но что касается многотемья… Тут уж, как говорится, ничего не попишешь. И проистекало это прежде всего по причине его, Иоффе, неуемного любопытства. Он жадно набрасывался на все новое, неизвестное и умел заражать своей жаждой других. Поэтому институт брался за решение самых, казалось бы, далеких от его тематики проблем. И часто это были действительно сугубо теоретические разработки. Необыкновенно важные для прогресса науки, но не обещающие в ближайшие годы никаких практических приложений. Впрочем, кто мог заранее знать, на что способна эта так называемая «чистая наука»? Еще в тридцать четвертом году Дмитрием Аполлинарьевичем Рожинским была разработана первая в мире радиолокационная установка. Эти работы успешно продолжаются по сей день, хотя, допускаю, кое-кому они могут показаться чуждыми институтскому профилю. Ему говорили, что радиосвязь, конечно, практически очень важна, но пусть ею занимаются те, кому это положено.
«Радиолокация, — поправлял Иоффе, — может найти широкое применение в противовоздушной обороне. И поскольку наиболее квалифицированные специалисты работают над этой темой именно в физтехе, мы ее не оставим. Покамест ее и передать некому».
«Хорошо, — соглашались с ним. — Но критерий практики остается главенствующим. Радиолокация, безусловно, полезна и возражений не встречает. Но вот ядерная физика? Ведь чисто отвлеченная проблема».
«Ядерная физика тоже рано или поздно даст свои плоды», — говорил Иоффе. По поводу ядерной физики уже была беседа в Президиуме Академии с Владимиром Леонтьевичем Комаровым. И на днях он, Иоффе, выезжает в Москву к наркому.
И тогда собеседнику ничего не оставалось больше, как пройти по лабораториям института. Он попросил показать ему эту самую ядерную физику, Иоффе улыбнулся и развел руками:
