— Раньше ты говорила другое.
— Раньше я не верила, что он закрепится на юге. А он не просто закрепился — он возродил древнюю державу. Не зли его. Не провоцируй. Пожалуйста. Понимаю, что тебе обидно. Такое глупое поражение. Но проклятье…
— Проклятье! И ты о том же!
— И я. Раньше я не понимала. Но теперь… Ванюша, это страшно.
— Мы не будем ему прямо говорить о том, что она заложник. Просто попросим помочь, пока его жена погостит. Она ведь не откажется погостить?
— Прошу — не надо. Уверена, что если попросить, то он и так поможет. Не рискуй.
— Не рискуй… — покачал он головой. — Ты разве не понимаешь, что происходит?
— Понимаю.
— А я думаю, что не понимаешь! — прошипел Иоанн Васильевич. — Он захватывает Русь! Всю Русь! После того, как он разобьет Жигимонта и вернет мне Смоленск, мое слово не будет стоить и выеденного яйца. А бояре мои к нему на поклон станут бегать.
— Если бы он желал захватить власть, то взял бы ее и так.
— О нет… он слишком хитер для этого. Он хочет, чтобы ему они ее сами принесли. Он ведь не Рюрикович.
— Разве?
— Душой. Но кровью — нет. Посему прав на престол не имеет.
— Это сейчас имеет значение? — грустно усмехнулась Анастасия. — Оглянись. Кто из бояр да князей станет противится ему, ежели он пожелал бы взять власть? Кто? Они все его боятся. И ценят. Ибо рядом с ним удача и богатство. Помани он их пальчиком — прибегут и сапоги его лизать станут.
— Твари…
— Но он — верен слову. Более того — благороден. Разогнал твоих послов и устыдил. А ведь они тебя вынудили. Видишь? Разве он враг тебе?
— Страшно жить, зная, что правишь не милостью Божей, а милостью какого-то чародея… — тихо произнес Иоанн Васильевич.
— Твоя держава от того приумножается. Андрей рано или поздно умрет. А сын твой, унаследует куда более сильную Русь. Худо это разве?
— Если унаследует. Али ты запамятовала, что он Михримах в живых оставила? Эту змею. Сама же мне про нее рассказывала.
— Оставил. И что?
— Не для того ли, чтобы извести наших детей?
— Ты устал любимый. Просто устал… — грустно улыбнувшись произнесла Анастасия. — Ты последнее время проводишь слишком много времени в молитвах. Совсем себя измотал. Выспаться бы тебе.
— Долг Царя — молиться за свой народ.
— То верно. Но долго ли его сможешь выполнять, если не станешь щадить себя хотя бы изредка?
— Что ты имеешь в виду? — напрягся Иоанн Васильевич.
— Ты устал. Ты сильно переживаешь. Сегодня ты сказал мне страшные вещи. Но я тебя знаю. Ты богобоязненный человек и такого творить не станешь. А если это услышит кто из бояр али князей? Что он подумает? И главное — что он сделает?
