Андрей, узнав об этом, предложил Тахмаспу решение, вполне благожелательно принятое. Потому что оно закрепляло за Ираном Междуречье, устраняло «горячую точку» на границе, развязывало руки Шахиншаху и вызволяя из-под удара приличный отряд обстрелянных бойцов. Основное ядро которых состояло из янычар.
Оставлять Баязиду их, понятное дело, было нельзя. Это бы очень сильно усилило сына Сулеймана и вскружило бы ему голову. Поэтому Андрей вывез их в Константинополь и привел их к присяге.
Само собой, дав выбор.
Либо сложить оружие и именем Аллаха прилюдно поклясться перед своими братьями-единоверцами более никогда его не брать. После чего заняться любыми мирными делами. Либо поступить на военную службу к Императору.
Понятное дело, что перед этим предложением он четко и ясно обрисовал им ситуацию, в которой они находились. Что их собирались казнить за слишком стойкое сопротивление. И только воля небес, выраженная в набеге Шейбанидов, а также вмешательстве Андрей, спасла их от этой участи. Поведал также о Великой Порте, которой больше не стало. О гибели Сулеймана. О присяге Баязида. И так далее. Тщательно. Подробно. Ничего не утаивая. И только после этого предложил сделать выбор — как им жить дальше.
Служба в эти годы подразумевала и религиозный аспект. И, к сожалению, Андрей не мог его проигнорировать. Потому как понимал, насколько опасно иметь религиозно неоднородное войско в условиях доминанты рационально-мистического мышления. И помнил, что знаменитая битва при Адрианополе в IV веке нашей эры, ставшая катастрофой для Восточной Римской Империи, произошла из-за религиозных разногласий в войске Императора. Посему он был вынужден поставить условием дальнейшей службы — принятие православия. Для всех. Не только для бывших воинов Султана, но и своих старых легионеров. Там ведь хватало и протестантов, и католиков.
С легионом проблем не возникло. Серия грандиозных побед обеспечили Андрею непререкаемый авторитет. И никто не отказался.
А вот бывшие янычары с акынджи, азапами и сипахами согласились не все. Около трети отказалось. И их, после принесения публичной клятвы, отпустили, забрав оружие…
— Зря, — прокомментировала тогда это действо Михримах, которая также приняла православие. — Надо было их перебить. Они опасны. Будь уверен — в случае чего плюнут на свою клятву и выступят против тебя войной.
— Я дал слово.
— Так и не делал бы это сам. Люди должны понимать, что идти против твоей воли — смерть.
