На острове Хоккайдо мореплаватели встретили местных жителей — айнов. Было известно, что иезуиты, приехавшие в Японию в XVII веке с целью распространения христианства (и изгнанные оттуда), рассказывали, будто бы тело айнов покрыто шерстью, как у животных. Русские моряки убедились, что это выдумка. Из записок Крузенштерна мы узнаем, что «айны среднего и все почти ровного роста. Цвет лица так темен, что близко подходит к черному, борода большая и густая, волосы черные и жесткие, висящие книзу, по которым, включая бороду, походят на камчадалов, но только черты лица их гораздо правильнее… Женщины… чрезвычайно скромных нравов… Скромность их простирается даже до застенчивости… Они не выходили ни на минуту из хижин, когда мы были на берегу, оказывали величайшее замешательство, когда Тилезиус снимал с некоторых из них портреты. Айны более всего отличаются добросердечием, изображающимся ясно в чертах лица их… В бытность нашу в заливе Румянцева привозили они на корабль рыбу и отдавали нам оную, не требуя за то ничего; когда же мы предлагали им подарки, то они, сколько оными ни любовались, однако не хотели признавать их своими, покуда из разных знаков наших не уверились, что вещи сии точно отданы им в собственность. Одеяние айнов состоит по большей части из кож дворовых собак и тюленей».
2 мая «Надежда» вошла в залив Анива на южном побережье Сахалина. Окончив съемку берегов, Крузенштерн повел корабль в другой сахалинский залив — Терпения, расположенный севернее Анивы. Сведения о нем также были очень неточны, и Иван Федорович изобразил на карте линию его берегов. Теперь путь мореплавателей шел на север, вдоль восточного берега Сахалина.
Приходилось спешить: Резанов торопился в Петропавловск-Камчатский, чтобы послать в Петербург донесение о неудаче миссии в Японию. Но неожиданно путь кораблю преградил густой плавучий лед. Ждать же, пока он растает, было некогда, и Крузенштерн повернул «Надежду» к берегам Камчатки.
Вот и родные места… В бухту у Петропавловска-Камчатского судно вернулось через 48 суток после выхода из Нагасаки.
После выгрузки соли, подаренной японцами (в ней остро нуждались жители Камчатки), Крузенштерн снова двинулся в путь. Предстояло закончить исследование берегов Сахалина, нанести их на карту. Резанов со своей свитой остался на берегу.
У Сахалина корабль был в начале июля. Лед, конечно, давно растаял. Исследуя берега и нанося их на карту, моряки дошли до самого северного мыса острова.
