— Что? — переспросила Сольгерд.
— Что? — удивился полугном, — я молчу.
«Сссслышшшу!» — холодным свистом выдохнуло прямо в ухо девушке, и словно чьи-то длинные ледяные пальцы обвили её щиколотку под густым слоем мха. Сольгерд даже не смогла закричать, просто в ужасе рванулась вперёд, выдёргивая ногу из жуткого захвата, запнулась и ничком упала наземь. Хойбур в два прыжка оказался рядом и одним движением руки поставил её на ноги.
— Что? Что такое? — обеспокоенно пыхтел он, перейдя на сиплый шёпот.
— Меня кто-то схватил, — пролепетала девушка. Её била крупная дрожь, она шарила взглядом по тому месту, где только что стояла, но мох был по-прежнему неподвижен. — Что-то холодное… за щиколотку…
— Но, девочка, — в голосе Хойбура слышались отголоски пережитого за неё испуга, — как ты могла почувствовать холодное касание сквозь тёплые сапоги? — успокаивающе спросил он.
Цесаревна перевела взгляд на полугнома.
— Да, — неуверенно согласилась она, — да, ты прав, мне, верно, показалось…
— Видать, ногу подвернула, вот тебя болью-то и обожгло, будто холодом, — успокаивал её Хойбур, словно бабка увидевшую ночной кошмар внучку. — Попробуй ступить, не больно?
Со щиколоткой было всё в порядке, и они двинулись дальше. Хойбур продолжал идти впереди, но поминутно оглядывался на Сольгерд.
— Со мной всё хорошо! — заверила его смущённая таким вниманием девушка. Вот ведь дурочка, испугалась на пустом месте чуть ли не до обморока! Теперь полугном будет смотреть за ней, словно нянька за неразумным дитём.
Хойбур каждый раз одобряюще кивал, но через пару мгновений вновь оборачивался, отыскивая её глазами. В один из таких моментов он резко отшатнулся и зашипел от боли, прижав ладонь к щеке. Сольгерд в испуге кинулась к нему, но тот выбросил руку в предупредительном жесте.
— Вот дуролом, не приметил! — раздосадованно вздохнул он, отнимая ладонь от лица. Щеку от виска рассекал глубокий кровоточащий порез, теряясь в густой бороде. Сольгерд достала белоснежный платок и прижала его к ране. Он накрыл пальцы цесаревны своей большой мозолистой ладонью и легонько похлопал по руке.
— Ничего, девочка, это ничего, царапина. Внимательней надо быть. Вон что, видишь! — он зацепил острым концом секиры тонкую, едва заметную нить, растянутую между двумя деревьями. Та блеснула и металлически звякнула, но не порвалась. Приглядевшись, Сольгерд увидела на стволах обрывки огромной, в человеческий рост, паутины.
— Будь она целой, да иди я чутка быстрей, нашинковало бы меня сейчас кубиками, как раз в рагу, — мрачно пошутил полугном, и девушка вздрогнула, представив себе эту картину.
