Сольгерд ожидала, что здесь будет холодно, но она словно зашла в остывающую баню: в лесу было душно, тепло и влажно. Ноги почти по щиколотки проваливались в мягкий мох: он сплошным ковром покрывал землю и корни исполинских деревьев, укутывал их стволы, словно мягкая зелёная шуба. Стояла неестественная тишина: ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни даже шелеста листьев. Девушка сделала несколько шагов, и деревья словно сомкнулись за её спиной: пропали из виду и узкая опушка, и ветхий мостик, вокруг был только дремучий лес.
— Как мы будем искать его здесь? — с ужасом прошептала Сольгерд. Едва войдя в лес, она уже в нём заблудилась.
— Он сам нас найдёт, — ответил Хойбур, настороженно оглядываясь по сторонам, и покрепче сжал секиру, — лес выведет его на человеческий запах. Хорошо, если только его. Идём! — он подбадривающе кивнул и двинулся вперёд.
***
Душная полутёмная тишина, где не было ни времени, ни направления, а был лишь тонкий и липкий, словно паутина, страх, каплями пота стекающий по позвоночнику, обнимала путников со всех сторон, застилала глаза, забивалась в рот и нос, затекала в уши.
Хойбур был напряжён, сосредоточен и на удивление неразговорчив. Он уверенно пробирался вглубь леса. Сольгерд шла следом, стараясь как можно меньше смотреть по сторонам: в каждой причудливой неровности покрытых мхом древесных стволов ей виделась старуха Арабаш, её пустые глазницы и разверстый в крике страшный рот. Если Сольгерд суждено умереть до новой луны, пусть так. Ведь она знала, чем может пожертвовать, ступая под сень Нордскогура. Но, боги, позвольте сначала обнять плетёным ошейником шею белого медведя!
— Устала? — обернулся на неё Хойбур, тяжело пыхтя, и Сольгерд вздрогнула от неожиданности. Девушка помотала головой, поджав бледные губы. Устала. Конечно, она устала каждый шаг вытягивать увязающие в густом мху ноги, перелезать через поваленные деревья, задыхаться в тёплом и влажном, неподвижном воздухе. Но она будет идти дальше, пока не найдёт его. Или не упадёт без сил. До новолуния оставалось два дня.
Хойбур согласно кивнул. Не её беззвучному вранью, а её мыслям: он всё понял.
— Да, девочка, тут лучше двигаться, если не хочешь, чтобы этот чёртов лес пророс сквозь тебя, — пробубнил он, указывая украшенной костяными бусинами бородой на замшелое дерево, — спать нам всё равно придётся, но понемногу и по очереди, чтобы не стать такими же вот. — И он пошёл дальше, бросив ей что-то неразборчивое свистящим шёпотом.
