Билл Хэммонд безжизненно опустился на койку.
– О боже! – воскликнул он. – Это не мое белье!
И то, что медленно доходило до сознания, теперь стремительно обрушилось на него. Один в бурном океане и без рубашки! А через пятнадцать минут обед. По меньшей мере два соперника, увивающиеся за Сэлли, и каждый безукоризненно одет с головы до ног. Вот она, эта прогулка, во время которой он надеялся произвести неотразимое впечатление, завоевать семью Сэлли, не говоря уже о самой девушке! Как можно сделать это без рубашки? Его охватила злость. Найти объект для своего гнева было нетрудно. Этот полуслепой старый китаец с прыгающими очками – вот кто виновник всего. Старый идиот!
Одним необдуманным поступком он подорвал бесценную репутацию своей расы как аккуратнейшей в мире. Репутацию, трудолюбиво создававшуюся в течение многих веков возвращением рубашек их владельцам, он разрушил окончательно, он обрек свою расу на вымирание. Об этом уж позаботится сам Билл Хэммонд, и начнет он с заведения Гонолулу Сэма.
Однако время шло, и Билл не мог его больше тратить на создание планов уничтожения старого китайца. Вопрос стоял перед ним со всей ясностью. Что делать? Было довольно прохладно, и «Франческу» слегка покачивало. Он мог бы улечься на койку, сославшись на морскую болезнь. И оставить Сэлли в обществе Микклесена и Джулиана Хилла? Ни за что! Нет, ему нужна рубашка… должен достать… кража… убийство, одно, два, если понадобится, но рубашка у него должна быть!
Есть ли на борту человек, который мог бы ему помочь? Может быть, О’Мира? Но нет, в его рубашку влезут двое таких, как Билл. Что же касается остальных, то больше ни к кому он не мог обратиться с подобной просьбой. Сэлли… если бы он мог рассказать… она бы посочувствовала ему, но у нее нет мужских рубашек. Остается… постой-ка… остается Тату. Какое счастье, что он дал Тату пять долларов! Он позвонил, и, пока надевал нижнее белье, Тату явился. Откровенность, решил Билл, будет лучшим средством.
– Случилась ужасная вещь, Тату, – торопливо произнес он. – Видишь, – он показал на кошмарную розовую рубашку, – китайская прачечная вернула мне чужое белье. И у меня нет верхней рубашки.
– Китайцам нельзя верить, – заметил Тату.
– Ты правильно сказал, мой мальчик. Но сейчас, Тату, сейчас уже приближается обед. Что делать?
У него внезапно блеснула мысль.
– Нет ли у тебя лишней рубашки? – с надеждой спросил он.
Тату распахнул форменную курточку и обнажил приятную белоснежную манишку, однако никакой рубашки при ней не было.
