— Баронесса… — скрипит белк. — Такие дела…
Вот и про баронессу пошёл разговор. По словам Белка, где-то там, в джунглях, она по прежнему ищет его. А может быть уже и не ищет. В любом случае, Белку настолько стыдно, что он не сделает шага навстречу ей до тех пор, пока не почувствует вкус к жизни сам или жизнь его не начнет трепать заново. Говоря об этом, он всегда вытирает нос шерстяным рукавом и поправляет на голове несуществующую шляпу. Кстати, этих несуществующих шляп у него не одна и не две, оттого поправляет он их всякий раз по новому. Не так-то просто заметить такое. А я вот заметил…
Не было никакой у него баронессы, не было… — повторяю про себя я и поглядываю, как Белк лихо сдвигает насторону несуществующий головной убор. Бедный маленький сумасшедший Белк! Не сумасшедший, разумеется, а сумасбродный. Но если назвать Белка сумасшедшим, то ведь и меня придётся признать таковым. Так что не будем обижать Белка. Напридумывал каких-то влюблённых в него баронесс, а у самого и шляпы то настоящей никогда не было. Ведёт себя как дурак. А может, он делает это специально, чтобы сбивать меня с толку, пока я занят усеиванием нотной тетрадки своими корявыми нотными знаками похожими на выплюнутую семечковую шелуху?
Если он добивается, чтобы я поступил, как в тот раз с Мямликом в классе Горжетки, то это зря. Ведь тогда я разнесу всю квартиру и даже не отреагирую на бабушкин звонок. Пускай она стучит в дверь погромче. Что интересно произойдёт, если не открыть её дверь, а вместо этого послать её на русском языке — например, за продуктами?
Зато я точно знаю, что произойдёт с Белком, если я сделаю ему замечание. Белк, закроет лицо хвостом и своим грубым какашечным голосом заорёт прямо в хвост: «Отвяжитесь».
Сейчас мы оба готовы и к тому и этому. Я ломаю в руке карандаш, которым минутой ранее отмечал сильные ноты. Белк с готовностью бьёт хвостом о полосатый икеевский коврик. И уже довольно долго, надо сказать так сидим. Похоже на то, что момент перед взрывом слегка затянулся.
— Знаешь что, — вдруг выходит из себя Телониус Белк, — Мог бы и послушать меня хоть раз. Ведь играю я лучше тебя. Или это неправда?
К сожалению, это правда. Даже сравнивать не приходится.
— Так вот, послушай хороший совет…
Сказать ему, что я предпочёл бы послушать, как он играет, а не то, как он советы даёт? Пожалуй, не надо. Пусть выскажется. А пока он высказывается, я буду продолжать ломать карандаш или сердится на банку от помидоров, служащую мне стаканчиком для письменных принадлежностей.
