Может быть это знак того, что никакого Телониуса Белка не существует? Может быть да, а может и нет. Главное сейчас разобраться, кто в доме хозяин.
Вспомнив об этом, беру себя в руки и окидываю хозяйским взором всё, что вижу перед собой — после чего не в силах сдержаться, снова психую. О Боже! О, караул! С тех пор, как рядом со мной поселился Телониус Белк, всегда аккуратная старушачья квартира превратилась в натуральный бедлам. И не просто бедлам, а бедлам с фантазией — забарикадированная кухня, развешанная на ниточках рыба, зарытые где попало грибы, заменяющие шишки, которые Телониус Белк не может есть из опасения повредить вставную челюсть. А по всем стенкам написаны указания, где какой орех, простите гриб, искать. Сам Белк в этих указаниях давным-давно не специалист. Да и грибами его не так-то просто к себе заманить. С утра он предпочитает пряничные тосты с клубничным вареньем.
Эти тосты мы делаем так. Берётся варенье клубничное. Шлёпем его ложкой на тостовый хлеб. Потом обваливаем то, что получилось в сиропе. Дальше, представьте себе, мажется на тосты кефир. И всё. Тостера у меня нет. Приходится заряжать получившееся на двадцать минут в духовку.
Это классический рецепт. Можете сравнить с тем, что сделал сегодня Телониус Белк. Он больше напирает на кефир, но, в целом у меня тосты не хуже.
Совсем недавно, как вы помните, мы с ним предпочитали блинный торт. Но блинный торт давно приелся. И пережив недолгий этап увлечения сбором мёрзлой малины, мы переключились на эти тосты так, что за ушами трещит их кефирная глазировка.
— Будешь морошковый кофе то? — Белк спрашивает меня через стенку, а голос как у заботливой бабушки стал — Пряничка? Морошкового кофе? Беличий тост? Нет?
— Нет.
Сажусь за пианино, и настроение поднимается само по себе — без тостов.
А Белк, уже объевшийся, командует — ровнее! Смелее! Не туда! Тарара-бух! Тарар-бух я сказал, а не Та-Рарабух никакой. Слышно как он там сердится и давится морошковым кофе. А то вдруг берёт начинает дирижировать — тюк, шлёп. Слабая доля ударом хвоста, а сильная — да чем угодно! Вроде бы всё наглядно. И пользы от этого тюк-шлёпа во много раз больше, чем мог бы мне дать самый дорогой метроном. Но есть одна причина, по которой я умоляю белка так больше не делать. Уж очень немного неразбитой посуды на кухне осталось. Из-за этих ударов на слабую долю, я пью из пластиковых стаканчиков, а Белк — пижонит, предпочитая большую глиняную кружку, прописавшуюся в квартире ещё с тех времён, когда бывший хозяин квартиры употреблял пиво. Когда нибудь Белк раскокает и её. Придётся тогда переться за новой — аж на самую границу, где есть вещевая барахолка и туристы из Петербурга скупают весь товар на корню. Однажды я увидел там такую же кружку. Правда, к туристам я идти не хочу. Потому что боюсь встретить там кого-нибудь из прошлой жизни.
