Представьте себе, в двух метрах от меня с неба упал финский спортивный парашютист. И первое, что он сделал — вежливо со мной поздоровался.
Я же аккуратно кивнул в ответ, помог ему сложить парашют и, словно ничего не было, отправился домой восвояси.
Автобусы, парашютисты, люди, белки и кабаны именно так здесь и появляются — неожиданно. Только что никого и вдруг — бац, — откуда-то новый знакомый. Появляются новые знакомые из-за любой ёлки и тут же с тобой здороваются. А потом — бац, — и пропадают. Первый раз столбенеешь, но вовсе не от неожиданности. Издалека здесь никто не кричит и вообще — нужно обладать солидной выдержкой, чтобы поравняться и не теряя чувства собственного достоинства кивнуть — «мой!».
Если идёт автобус, то он обязательно притормозит, даже если до ближайшей остановки километра четыре. А если водитель видит, что ты не похож на русского, заблудившегося в поисках промтоварного магазина, то остановится и откроет дверь, приглашая войти. Я сперва думал, зачем, это он стоит. Неужели прикалывается? Оказалось — предлагает бесплатно подвезти, ведь всё равно автобус пустой. Очень любезно. Только я этой любезностью в тот раз не воспользовался. Сделал шаг было вперёд, занёс ногу над подножкой, но отчего-то покраснел и застеснявшись скрылся, показав знаками, что хочется писать.
Прожив в Тууликаалио больше месяца, я уже чувствую себя здесь своим. Поэтому, иногда принимаю приглашение и залезаю. Правда, на сиденье никогда не сажусь. Это всё оттого, что я излишне стеснительный.
Вот опять, старательно склонившийся к обочине автобус пытается остановиться, чтобы меня подвезти.
Но не ломиться же в него с воображаемой белкой?
Я сомнением оцениваю наши силы. Белк, вроде как, топает вперёд, не показывая усталости. И я машу водителю рукой, не надо мол. Он понимающе машет рукой в ответ и отъёзжает.
Только что мы прошли насыпь, а сейчас будет кем-то сдуру повешенный огромный пляжный гамак, в котором живут две чёрные лесные россомахи. Россомахи на юге Финляндии, в общем-то, не живут. Так что эти два бессовестных зверя — своего рода местные достопримечательности. Может быть, даже не меньшие, чем Телониус Белк. Но, в отличие от него, прохожие, минуя гамак, с россомахами всё же здороваются. А Белка так никто и не увидел за то время, пока мы с ним по дороге идём.
Ботинок, помнится, говорил, что летом здесь довольно хорошо отдыхать. Так что гамак, скорее всего, висит здесь не просто так, — что бы по этому поводу не думали россомахи. Скорее всего, как только наступит тёплый весенний день, россомахи уйдут, а вместо них налетит несусветная тьма комаров и прочей нечисти. Справиться с ними, я думаю, будет невероятно сложно. Ведь даже сейчас, в конце ноября я вижу, как на окошко ловко пришлёпывается комар-другой и сидит, в ожидании приключений. А ночью и вовсе чешусь, как будто с кого-нибудь блох понабрался. Ясное дело, — раз я сплю с лампой, то комары и летят. Но не в ноябре же такая история! А всё-таки, это так. И неспроста на каждой остановке здесь реклама антикомариного репеллента — дяденька в трусах и с винтовкой. А ещё подпись — «предупреждён, значит вооружён». По крайней мере, я так себе эту надпись в голове представляю.
