А потом в тридцать четвертом отобрали у нас Карюху. Раз в колхоз не вошли, то лошадь в «армию» забрали в Кущубу. Ой какая умная была лошадь, такая умная, как моя корова Марта. Она из «армии» убежала. К нам пришел военный и говорит: «Ваша лошадь убежала. Нет ли ее дома. Может пришла?»
— Нет, — говорит отец, — не бывала.
Ладно, хорошо. А военный продолжает: «Придет, приведите ее обратно. Приведите лошадь». Военный ушел, а мне тятька и говорит: «Иди к Сажину». (Это отец Маньки Саженихи, будущей знаменитой доярки, которая стала депутатом Верховного Совета). Тот, видимо, чем-то обладал. Говорили, что он снимал с круга скотину. А я еще маленькая была и не поняла, что надо с собой взять хлеба. Да и не знала где и Сажин живет. А он на хуторе жил. Это идти к новой выгороде в сторону Ребячьева.
Отец говорит: «Иди, иди все полем. Не по подлеску, а полем. Так полем и иди. Там перейдешь через ручей и увидишь их домик».
Пришлось идти. Я шла, шла… А, погляжу, они убирают овес. Сажин сам косит, а девки подбирают. Снопы вяжут. Я подошла. «Дядя Коля, — говорю, — у нас лошадь из „армии“ сбежала, а дома ее нету. Приходил военный…»
— А ты, — говорит, — хлеба-то взяла?
— Нет, — говорю, — не взяла. А сама себе думаю: «Почем я знаю — что надо?»
А он бросил все дела и пошел домой. Сходил, пришел и говорит: «Иди домой. Лошадь недалеко от дома ходит. Уже почти к дому подходит».
Вот ладно, хорошо. Я домой пришла. Сказала. Отец в поле пошел. Нету еще лошади. А она еще видно была у Симанова. Еще не перешла в наш прогон, куда отпускали пастись всех коров, лошадей и овец. В том прогоне еще магазин был. Отец снова сходил. И увидел, что Карюха по самой горушке, прям у магазина ходит. Вся кругом кованая, но подковы без шипов. Гладкие. Шипов не было.
На второй день отец и повел ее. Разыскал в Кущубе воинскую часть и сдал лошадку. Там она и осталась…
А был еще в нашем хозяйстве мерин — Сивко. Тоже хорошая лошадь. Однажды оставили его на улице не привязанным, но в упряжи. Он вместе с дровнями прошел взъездом до синника. А половицы — то уже прохудились. Он и провалился в хлев. Тятька сходил. Распряг и вывел в двери.
Куда не знаю у отца девались серебряные часы с закрывашкой? И золота у его было много накоплено. Скот растил, растил, сдавал и золото складывал в чайницу. А кто-то, видимо, доказал, что там и там есть золото. Пришел мужик с мешком николаевских денег, (а они уже были не в «ходу») и выманил у отца золото. Теперь, вот видишь, по телевизору или радио скажут о перемене в стране, а раньше — умалчивали. Хитрый-то люд жил, только бы как обмануть простаков. Вот так и забрали золото, а деньги оставили. Большие такие, купюры, длинные. Их потом клеили на стены. А большая часть этих бумажек лежала в сеннике за ларем. Потом и их не стало. Вот так всех и обманывали и моего отца обчистили.
