— А как с зарплатой?
— Да, вроде бы на тридцать процентов прибавят в октябре. Киселев сказал, что в среднем по девять тысяч двести рублей по заводу будет.
«Хорошо, — думаю, — если есть к чему прибавлять. А мы на сделке и вместо восемнадцати па-чек по норме, пилим по одной. И ни разу по восемь — тысяч не получали. За август в нашей смене выходило по семь с небольшим. Так и то Зоя на тысячу каждого из нашей бригады надула. Наши пачки приписала той смене, где работал ее сын. Хорошо что у меня супруга умеет ругаться. Пошла в цех ДСП и восстановила справедливость.
Что происходит? Как треплем мы нервы друг другу? Из-за чего? Из- за денег, из-за того, чтобы выжить. Все забыли про совесть. Забыли помогать друг другу. Кажется каждый старается «утопить» другого. Живем по принципу: «Чем хуже соседу, тем лучше мне». Невыносимые условия создают, заставляют смириться с унижением. Или уходить. Я не выдержал. Перехожу на другую работу. Снова как по Чехову — снова приходится переворачивать свою жизнь.
Жену положили в больницу. Торопилась на работу, поскользнулась, упала навзничь. Сильно ушибла голову. Сотрясение мозга.
Я дома с детьми. Сели ужинать. Разогрел, сваренный мною из сухих грибов суп. Потом Юля затворила блины и начала печь. Вдруг в дверь звонок. Дочь подошла к двери, кричит:
— Саша! К тебе!
Сын оставил ложку в тарелке и поплелся с ворчанием: «Сказал ведь, что не пойду гулять». Пробыл он там не более минуты. Слышу, хлопнула дверь, и он вернулся. Вновь звонок. Саша нехотя к двери. Возвращаясь на кухню, Юле:
— Теперь к тебе…
Спрашиваю сына:
— Кто там?
Отвечает:
— Пятиэтажка.
— Кто, кто?
— Да, Мызин!
Мне почему-то делается смешно. Я сразу же представил этого почти двухметрового одноклассника Юли. Тихого, застенчивого парня. С девичьим мягким характером. Слышал от детей, что он больше дружит с девчонками, чем с парнями.
Юля вернулась на кухню после двухминутного отсутствия. Спрашиваю ее, ухмыляясь:
— Кто приходил? Пятиэтажка?
— Да, да! — говорит она, улыбаясь. — Пятиэтажка.
— А что? Его так ребята прозвали?
— Наш Сашечка!!!
— Вот он поймает и оторвет ему уши.
— Ну, да! — Отрицательно проговорила Юля. В ее голосе появилась какая-то нежность, а лицо просветлело.
Она хотела что-то ещё добавить, но не успела. Вновь затрезвонил звонок. К дверям ушел Саша и тут же вернулся и прошел в спальню. И, что-то неся, пошел к двери. А потом туда же направилась и Юля. От двери послышался отрывок фразы и женский голос: «Шапочку».
