Подхожу. Маров и Беляев поворачиваются ко мне. Поздравляю их с праздником. Обмениваюсь рукопожатиями. Вижу доброжелательное отношение ко мне первого и сдержанное, с холодцой — второго. Не задерживаясь, подхожу к майору. Тот широко улыбается мне, как старому знакомому. Высокопарно поздравляет с праздником, с излишней либеральностью трясет мою руку.
Подхожу к столику-регистрации, за которым сидит Татьяна Васильевна Виноградова. Она бывший директор Комбината бытового обслуживания, в котором я одно время я работал разъездным фотографом. Когда КБО в перестроечную пору прекратило свое существование, перешла в редакцию на должность корректора. Она подает мне праздничный номер газеты. В зале уже собралось человек тридцать. Почти все стулья заняты. Ищу глазами место куда бы можно пристроиться. На предпоследнем ряду ветеран войны Сарайков, начальник милиции полковник Шилов и его брат — хирург. Шилов в румяные лета работал в райкоме комсомола, а я вел молодежный отдел в редакции. И был частым гостем в райкоме.
Вижу, что впереди в левом ряду есть свободное место. Спросил у женщины в светлом, платье: «Не занято?» Она обернулась и я узнал в ней Валю Ехалову. Правда, она меня узнала первой.
— Садись, садись, Толя. Поместимся. Мы с тобой никак не толстеем.
Слева от Вали восседал широколицый, крепкий мужчина наших лет. Мне он показался знакомым. Подумал, что это Некрасов, из прежнего «Вологодского комсомольца». Он как-то приезжал в РК ВЛКСМ или райком партии. В общем-то я не ошибся. Это был редактор газеты «Красный Север» Евгений Некрасов.
Торжественное собрание началось. Вели его две женщины — работницы Дома культуры. Они проследили весь семидесятилетний путь газеты, отметив, что раньше она называлась «Ударная бригада», а редакция находилась в поселке Чебсара и лишь после реорганизации района стала именоваться «Звездой».
Затем слово дали редактору — Николаю Андреевичу Беляеву.
Спросил у Валентины:
— А почему нет Анатолия Ехалова?
Она, объяснила — на съемках очередного фильма. От вопроса: «Как живешь?» — уклонилась. Спрашиваю:
— А от чего умер Владимир Шириков?
— Слушай, странная смерть. При вскрытии ничего не нашли. Умер он в ванной. Видимо, был с похмелья и принял какую-то таблетку. Хотя и сердце у него было здоровое.
— Жалко. Уходят люди…
Впервые я узнал о Ширикове, когда прочитал его книгу выпуска 1974 года. Особенно мне запомнилось, как он описывал домик своего героя. Писал о том, как день и ночь шли поезда — грузовые и пассажирские. И когда шел груженый товарняк — транзит, то в окнах подрагивали стекла, а само здание слегка покачивало. Шириков вырос в семье железнодорожника. Мне несколько раз довелось с ним общаться. Так в ноябре 1985 года я был приглашен на семинар молодых поэтов и прозаиков. В нем принимали участие Василий Белов, поэтесса Ольга Фокина, он и много других писателей и поэтов Вологодской области.
