Ну что ж, мне тоже нравился этот жанр. Мне нравилось делать читателям приятное, и мне ничего не стоило изобретать для них самые невероятные житейские уловки.
Мы тогда жили в Стране Советов, и наши журнальные советы — это все, чем мы могли помочь терпеливым читателям, когда в их жизни не было одного, другого, третьего, а надо было как-то извернуться, выкрутиться и такое изваять своими руками, чего нельзя купить ни за какие деньги.
Хороший совет у нас всегда ценился, как хороший подарок.
И вот одно крупное книжное издательство предложило мне написать Книгу Полезных Советов.
— Только, если будете писать о кулинарии, не упоминайте слово «мясо» — доверительно сказала мне редактор отдела. Это было негласное распоряжение партии, болезненный штрих того времени: если мясо в Москве и бывало в продаже, то в некоторых (скорее, во многих) областях его не было вовсе. Так партия решала проблему продовольственного кризиса: не упоминать лишний раз слово «мясо», так и не о чем говорить — раз об этом не говорят, значит, спроса нет.
И взялась я за книгу. Но скучно строчку за строчкой давать разные полезные советы. Да и читателю — не читать же их все подряд.
Тогда я вспомнила свою любимую тетушку с ее хитро улыбающимся лицом, мелкими, как у негра, кудряшками, порывистыми движениями. Я с наслаждением писала об ее неповторимых ухватках, находчивости, азартном отношении к домашним делам и вообще к жизни. Как она быстро и аппетитно готовила, как она ловко и скоро прибиралась в доме, как у нее все шло в дело, даже кофейная гуща и яичная скорлупа. Я вспоминала ее острые словечки, хитроумные приемы — чтобы меньше делать, да больше успевать. Ведь она была очень занята на работе, главный бухгалтер какого-то промышленного Главка. Я навсегда запомнила, как она учила меня отделять нужные дела от ненужных и избегать рутинной домашней работы, которую по традиции принято было делать. А если подумать — то делать ее вовсе незачем.
Ну и от себя я кое-что прибавляла. И все это, конечно, тетушке приписывала. Получился у меня образ этакой прожившей долгую жизнь советской Пеппи ДлинныйЧулок, неунывающей героини популярной писательницы Астрид Линдгрен.
Показала рукопись в издательстве — думала, побьют. А издательские дамы, даже не дочитав рукопись до конца, уже внесли изменения в подписанный со мною договор, подняв оплату авторского листа до максимума. И тираж 300 000 экземпляров заменили на 500 000.
А я и не просила.
