Мэтт вошел, включил свет в гостиной. Обычный бардак: на диване свитер, на стуле книги.
В темной кухне Мэтт налетел на плиту, выругался, потер бедро. Был у Мэри ягненок… где-то здесь должно быть.
Он держался на ногах лишь благодаря каким-то скрытым резервам. Ничего, скоро отдохнем… он ходил за ней по пятам. Ага, вот он, сахар. Синий сахар.
Он нашел коробку с хлопьями, достал из холодильника молоко. Вскрыл коробку ножом, насыпал хлопья в тарелку, полил молоком, посыпал сахаром. Синий сахар… белый как снег ягненок. Как же ему хочется спать.
Он отправил ложку в рот, пожевал, проглотил. Еда исчезла из пищевода.
Мэтт схватил нож и вонзил себе в грудь. Нож исчез из руки.
Подняв тяжелую, клонящуюся на грудь голову, он не услышал шипения и зажег свет. Кран горелки, которую он открыл, налетев на плиту, был закрыт.
Синий сахар от тараканов, газ, нож – ничего не сработало. Все бесполезно. Выхода нет.
Он вернулся в гостиную, сбросил с дивана свитер и сел. Последняя надежда не оправдалась, но он был по-своему рад, что у него ничего не вышло. Не потому, что остался жив, а потому, что это трусливый способ. Он все время увертывался от решения, которое постоянно маячило перед ним, но теперь иного выбора не осталось.
Да, это тяжкий путь, горький путь. Медленная смерть вместо быстрой. Но его долг перед миром – принести себя в жертву на алтаре, который он сам воздвиг, под ножом, который сам отточил, под рукой, которой сам придал силу и мастерство.
– Ладно, Эбби, – сказал он, подняв глаза. – Я женюсь на тебе.
Слова повисли в воздухе. Он ждал, разрываясь между надеждой и страхом. Может быть, уже поздно и мщения ничем нельзя отвратить?
Но Эбби в синей бумазее уже прижималась к нему – хрупкая, как ребенок, теплая и мягкая, как взрослая женщина, еще красивее, чем помнилось Мэтту.
– Правда, мистер Райт? – прошептала она, обнимая его за шею. – Правда?
Всеведущая, всемогущая жена, страшная в разочаровании или гневе. Ни от одного мужчины не требовали еще такой жертвы, но делать нечего. Он белый ягненок, агнец, предназначенный на заклание.
– Правда, да поможет мне Бог.
Сладкие, страстные губы ответили на его поцелуй.
Мэтью Райту повезло больше, чем он заслуживал. Чем заслуживает любой из мужчин.
Невеста была прелестна и, что гораздо важнее, – счастлива.
